ЦАРЕВИЧ ДМИТРИЙ БЫЛ МАЛОЛЕТНИМ ЦАРСКИМ ДИТЁМ, ОТ ЖИЗНИ И СМЕРТИ КОТОРОГО ЗАВИСЕЛА СУДЬБА ВСЕЙ РОССИИ.
российский историк и блогер Иван Правдолюбов
Царевич Дмитрий Иванович (в церковной форме – Димитрий Иоаннович) по старому (то бишь юлианскому) календарю родился 19 октября 1582 года в Москве, а принял смерть 15 мая 1591 года (то есть на девятом году жизни) в Угличе (теперь районный центр Ярославской области). Он был самым младшим сыном русского царя Ивана Грозного, его матерью была последняя жена Грозного (шестая или даже седьмая по счёту – точно неизвестно) — Мария Нагая (годы жизни: 1553-1608). Со смертью Дмитрия пресёкся род царско-княжеской династии Рюриковичей, что стало детонатором охватившего Россию с 1598 по 1613 годы сильнейшего политического кризиса — Смутного времени (более краткое название — Смута), в ходе которого она прошла через полосу неисчислимых бед, и её история чуть было не пресеклась.
Польские интервенты в России во времена Смуты (современная живопись)
Гибель Дмитрия до сих пор считается окутанной тайной. Однако сию тайну я попытаюсь развеять в своей очередной статье, размещаемой, как всегда, на историческом и познавательном сайте «Эрудит». (Насколько мне удастся справиться с поставленной самому себе задачей, судить, конечно, вам, уважаемые читатели!!!).
Итак, в исторической науке активно дискутируются две основные версии смерти царевича Дмитрия.
Первая версия – царевич стал жертвой несчастного случая, что выразилось в следующем. Во время игры с ножом (в России она была популярна среди детей до относительно недавнего времени, в советские годы они называли её «ножички» – втыкание ножа в землю) с ним приключился приступ эпилепсии (этой болезнью Дмитрий действительно страдал), в ходе которого он непроизвольно поранил себя ножом в горло, отчего и умер.
Вторая версия – царевич стал жертвой умышленного убийства (был убит по политическим мотивам).
Смерть царевича Дмитрия (современная живопись)
В самодержавной России власть сначала приняла в качестве официальной первую версию (неслучайно, голове московских стрельцов Ратману Дурову, получившему весной 1592 года приказ встретить на Можайской дороге возле Москвы-реки прибывшего в Россию литовского посла Павла Волка, царским наказом строго предписывалось: «А нечто учнут [литовцы] спрашивать о князе Дмитрие углецком (то есть о царевиче Дмитрии), каким обычаем его не стало, то Ратману [Дурову] отвечать [надобно так]: князя Дмитрия не стало судом Божьим. А был [Дмитрий] болен чёрным недугом, таково на нём прироженье, ещё с млада была на нём та болезнь»). Затем в изменившейся в России политической обстановке государственная власть стала придерживаться второй версии, ну а потом, по прошествии многих, многих лет, когда политическая актуальность смерти царевича Дмитрия была полностью утрачена, позволила своим подданным по сей теме спорить. (Между первым и вторым из названных периодов, то есть во времена правления царя Лжедмитрия I, официально заявлялось, что царевич Дмитрий вообще не погиб – но это, разумеется, было беззастенчивым враньём).
Скажу сразу, лично я – сторонник второй из указанных выше версий и в подтверждение своей позиции приведу целый ряд доводов и доказательств, которые постараюсь систематизировать и представить вам, уважаемые читатели, стройной системой.
(Кстати, помимо уже названных мною версий, некоторыми учёными высказывались предположения, что теоретически царевич Дмитрий мог также умереть либо чисто из-за эпилепсии, либо вследствие неосторожного убийства. Обоснованность этих двух дополнительных версий мне, доказывая правильность своего понимания смерти царевича, придётся тоже проанализировать и дать им оценку).
Смерть царевича Дмитрия (художник Плешанов П.Ф.)
Как вообще царевич Дмитрий оказался в провинциальном Угличе? Он оказался в нём в связи с тем, что в марте 1584 года умер его отец — Иван Грозный. Согласно завещанию последнего, вдовствующей царице Марии был выделен в удел для проживания именно этот город, в который она после смерти супруга и отправилась вместе с сыном, а заодно и с некоторыми другими своими родственниками: родными братьями Михаилом и Григорием Нагими, а также своим родным дядькой Андреем Нагим (те были отправлены подальше от Москвы фактически в политическую ссылку в целях исключения возможности оказания ими влияния на нового царя – Федора Ивановича, сына Ивана Грозного от первого брака и, соответственно, старшего сводного брата Дмитрия).
В этом дворце в Угличе жили царевич Дмитрий и его мать Мария Нагая
Какие имевшие место в тот трагический день события историки считают твёрдо установленными? Их не так уж много. Вот они…
В дневное время 15 мая 1591 года (по старому стилю, то есть юлианскому календарю; по григорианскому календарю, действующему ныне, это случилось 28 мая 1591 года) в Угличском кремле, в котором располагался двор Марии Нагой, раздался звон набатного колокола Спасо-Преображенского собора – главного храма города. Услыхав его, угличане стали сбегаться в кремль, где на заднем дворе дворца увидели Дмитрия с раной в области шеи. Вместе с горожанами к данному месту явились братья Нагие (Михаил прискакал на коне и был сильно пьян). Возле царевича оказалась и Мария Нагая. Убедившись в смерти Дмитрия, она в присутствии всех стала избивать поленом находившуюся подле царевича его няньку (мамку) Василису Волохову и кричать, что Дмитрий был убит Осипом Волоховым (взрослым сыном Василисы Волоховой) и Никитой Качаловым (тот являлся взрослым племянником дьяка Михаила Битяговского; последний был прислан из Москвы – он занимался земскими делами Углича, а также вёл хозяйство Марии Нагой). Михаил и Григорий Нагие стали призывать народ к расправе над убийцами царевича. Под воздействием увиденного и слов Марии, Михаила и Григория Нагих толпа вмиг рассвирепела (что само по себе неудивительно, ведь народ в России, обладая религиозно-монархическим типом сознания, традиционно боготворил своих царей и их отпрысков, относился к ним с обожанием), бросилась искать Волохова и Качалова (тех возле трупа Дмитрия не оказалось), нашла и убила их. Кроме того, толпа обнаружила Михаила Битяговского и его взрослого сына Данилу. Дьяк попытался словами успокоить разбуянившихся горожан. Но те, не прислушавшись к нему, приволокли его вместе с сыном к Марии Нагой. Та тут же заявила, что Михаил и Данил Битяговские тоже «душегубцы царевича». Тогда толпа набросилась на Битяговских и тоже убила их. В ходе массовых беспорядков возмущённые угличане лишили жизни ещё нескольких людей (всего было убито около 12 человек). Это, пожалуй, и есть все события того дня, в подлинности которых историки не сомневаются.
Смерть царевича Дмитрия и массовые беспорядки в Угличе (на старинной иконе)
19 мая 1591 года из Москвы в Углич для разбора указанного выше происшествия прибыла следственная комиссия из трёх человек: окольничего Андрея Клешнина (умер в 1599 году), дьяка Елизара Вылузгина (умер не ранее 1628 года) и назначенного царём главой комиссии князя Василия Шуйского (годы жизни: 1552-1610) – он, кстати, в 1606 году сам станет русским царём! (В исторической науке бытует мнение, что в состав следственной комиссии был включён в качестве её члена ещё и митрополит Геласий (умер в 1601 году); однако данное мнение спорно – те, кто не разделяет его (в том числе и я), полагают, что Геласий был отправлен в Углич не для участия в расследовании дела, а для отпевания царевича Дмитрия). Проведя расследование, комиссия с собранными письменными материалами дела выехала 30 мая назад в Москву (эти материалы сохранились до наших дней не в полном объёме; впервые опубликованы они были только в 1913 году).
Первое публичное издание следственных материалов Угличского дела
В столице Василий Шуйский как лицо, возглавлявшее расследование, доложил о его результатах Освящённому собору (другими словами – комиссии из высших церковных иерархов во главе с патриархом Московским Иовом) и царю Фёдору. Согласно выводам следственной комиссии «небрежением» Нагих царевич Дмитрий в припадке падучей болезни (эпилепсии) заколол себя ножом, которым играл «в тычку». С данными выводами все лица, принявшие доклад, полностью согласились. Патриарх Иов (годы жизни: 1525-1607) рекомендовал царю наказать виновных в случившемся.
Сохранившаяся часть следственных материалов Угличского дела
В итоге Мария Нагая в наказание «за недосмотрение за сыном и за убийство невинных Битяговских с товарищами» была пострижена в монахини под именем Марфа и помещена в располагавшийся в ярославских краях женский монастырь (фактически в тюрьму) — Николовыксинскую пустынь (затем её перевели на Вологодчину в Горицкий Воскресенский женский монастырь), её братья были сосланы в заточение в разные города, её дядька Андрей Нагой, не принимавший участия в событиях 15 мая, отправился в ссылку в одно из своих самых дальних имений. За участие в бунте (то есть в массовых беспорядках и убийстве неповинных, как утверждала следственная комиссия, людей, среди которых был высокопоставленный государственный чиновник – дьяк, которого по меркам сегодняшнего дня можно прировнять к губернатору) подверглись репрессиям сотни угличан: одним отрубили голову, другим отрезали языки, 60 семей отправили на вечное поселение в Сибирь. «Наказан» был также и набатный колокол. Его публично высекли плетью, отрубили ухо (то есть верхнюю его часть, служащую для крепления к балке), вырвали язык и увезли в ссылку в Тобольск.
Угличский ссыльный набатный колокол (возвращён в Углич в 1892 году)
На чём следственная комиссия основывала свой вывод, что царевич Дмитрий нечаянно убил себя ножом? На показаниях свидетелей (всего, кстати, в ходе расследования было допрошено более 100 человек). Из данных показаний следовало, что Дмитрий играл «в тычку» вместе с проживающими в кремле детьми: Петрушей Колобовым, Баженом Тучковым, Ваней Красенским и Гришей Козловским. Рядом с царевичем находились и присматривали за ним его няньки: уже упомянутая выше мамка Василиса Волохова, постельница Мария Самойлова — мать Петруши Колобова (некоторые историки называют её не Самойловой, а Колобовой, то есть по фамилии её мужа и отца её сына), кормилица Арина Тучкова — видимо, мать Бажена Тучкова. Эти перечисленные мною лица были допрошены и как раз-таки сообщили, что Дмитрий сам поранил себя ножом. Приведу содержание их показаний, которые, как и почти все другие показания, изложены в материалах дела не от первого лица, а в пересказе членов следственной комиссии (сейчас и потом самое важное в тексте буду подчёркивать)…
Памятник царевичу Дмитрию в Угличском кремле
Показания кремлёвских детей (они были допрошены не индивидуально каждый, а сразу все вместе, что весьма странно; причём непосредственные пояснения давал Петруша Колобов — остальные дети, видимо, просто поддакивали ему): «А жильцы [кремлёвские] <…>, которые играли с царевичем, Петрушка Самойлов сын Колобова, Баженко Нежданов сын Тучкова, Ивашко Иванов сын Красенского, Гришка Андреев сын Козловского, сказали: играл де царевич в тычку ножиком с ними на заднем дворе, и пришла на него болезнь, падучий недуг, и набросился [он] (получается, сразу набросился) на нож». (Из данных показаний неясно, где находился нож в тот момент, когда на него набросился царевич: в его руке или уже на земле).
Показания мамки Василисы Волоховой: «…пришедши от обедни, царица [Мария] велела царевичу [Дмитрию] на двор идти гулять, а с царевичем были она, Василиса, да кормилица Арина (то есть Тучкова), да постельница Марья Самойлова, а играл царевич ножиком, и тут на царевича пришла опять та же чёрная болезнь и бросило его о землю, и тут (то есть уже на земле) царевич сам себя поколол в горло, и било его (то есть уже после того, как он поранил себе горло ножом) долго».
Показания постельницы Марии Самойловой: «И его (то есть царевича Дмитрия) бросило о землю, а у него был ножик в руках, и он тем ножиком сам покололся». (Наверняка Самойлова имела ввиду одну руку, её выражение нож «в руках» — это, надо полагать, лишь фигура речи. К сожалению, из данных показаний неясно в какой момент поранил себя ножом царевич Дмитрий: при падении или уже будучи на земле).
Показания кормилицы Арины Тучковой: «И она того [Дмитрия] не уберегла, как пришла [на] царевича болезнь чёрная, а у него в те поры был нож в руках, и он ножом покололся». (Конечно, и Тучкова имела ввиду лишь одну руку, поскольку в обычной обстановке, в том числе и при игре «в ножички», нож в двух руках никто не держит. Увы, и из этих показаний непонятно, когда именно поранил себя ножом царевич Дмитрий).
Смерть царевича Дмитрия (художник Б.А.Чориков)
Был ещё один свидетель, который, согласно материалам дела, лично видел, как поранился царевич Дмитрий – это стряпчий Семён Юдин (стряпчими в те времена называли мелких государственных служащих). Вот его показания: «Тешился [царевич] с [кремлёвскими] жильцами, с робятками с маленькими, в тычку ножом, и пришла на него немочь падучая, и бросило его о землю, и било его долго, и он накололся ножом сам (получается, поранился ножом будучи уже на земле в ходе длительного эпилептического припадка), а он (то есть Юдин) в те поры стоял у поставца и то видел». («Поставец» – это шкаф, вот только где стоял сей шкаф и мог ли возле него Юдин на самом деле видеть Дмитрия, осталось загадкой, поскольку выяснением данного вопроса следственная комиссия утруждать себя не стала).
Интересны сведения, сообщённые в ходе расследования Ларионовым, Ивановым и Гнидиным – подключниками двора Марии Нагой (были допрошены, как и кремлёвские дети, не по отдельности, а все вместе, что тоже странно). Они передали следственной комиссии слова, услышанные ими от Петруши Колобова (то есть, согласно материалам следственного дела, очевидца самоубиения царевича Дмитрия). Из их показаний следует, что когда царица села обедать, а они стояли «в верху за поставцом, то увидели [как] бежит в верх жилец Петрушка Колобов и говорит: „Тешился царевич с нами на дворе в тычку ножом и пришла на него немочь падучая. Да в ту пору, как его било [на земле], покололся он ножом сам и оттого умер“». (Получается, сказанное Петрушей Колобовым в интерпретации подключников, отличается о того, что он сообщил следователям сам: Ларионов, Иванов, Гнидин утверждали, что Колобов поведал им, что Дмитрий поранился ножом, когда его уже трясло в эпилептическом припадке на земле, в то время как следователям Колобов сказал, что царевич сразу набросился на нож).
Углич в ХVI веке
Имелся ещё целый ряд допрошенных лиц, которые, согласно материалам дела, сообщили о самоубиении царевича. Но эти лица не говорили о том, что лично видели самоубийство и притом не называли источник своей осведомлённости о нём. Вот пример подобных показаний…
Дворцовые истопники (они также были допрошены не каждый по отдельности, а все вместе – тоже странно): «Мы были в передних сенях и в те поры понесли кушанье наверх, а царевич Димитрий играл с [кремлёвскими] жильцами ножом и пришла на него старая болезнь — падучий недуг, и его в те поры ударило о землю, и он на тот нож набрушился сам». (Получается, их показания аналогичны показаниями кремлёвских детей).
Губной староста Иван Муринов: «Тешился царевич у себя на дворе с жильцами своими, с ребятками, тыкал ножом и в те поры пришла на него немочь падучая, зашибло его о землю и начало его бить и в те поры (то есть уже на земле в ходе эпилептического припадка) он покололся ножом по горлу [своему] сам». (Получается его показания аналогичны показаниям стряпчего Юдина и подключников Ларионова, Иванова, Гнидина).
Может всё-таки те же истопники и Муринов сами видели самоубийство царевича? Может быть и видели… А может и нет! Например, соборный пономарь Федот Огурец в ходе его допроса тоже сказал, что «[царевич Дмитрий] бьючись сам себя поколол». Однако при этом он в ходе того же допроса дал чётко понять, что сам он этого не видел, пояснив, что сидел у себя дома, когда услышал первый набатный звон, после чего, выбежав на улицу, встретил Субботу Протопопова, который ударил его в шею и приказал ему исполнять свою обязанность – бежать на колокольню и звонить посильнее. (Но опять же – Огурец не назвал источника своей осведомленности о самоубиении царевича, а следователи не посчитали необходимым его об этом спросить!!!).
Колокольня в Угличе — её колокол возвестил о случившейся 15 мая 1591 года трагедии
Таким образом, исходя из материалов следственного дела, я прихожу, в частности, к следующим выводам… Главными свидетелями по делу являются кремлёвские дети, няньки царевича и стряпчий Юдин, ибо только они утверждали, что сами видели, как поранился Дмитрий. Кроме того, важными свидетелями можно считать Ларионова, Иванова и Гнидина, которые хотя сами и не видели приключившегося с царевичем несчастья, но зато пообщались с Петрушей Колобовым, который якобы его видел. Показания о том же всех остальных лиц вызывают, конечно, любопытство, но их доказательственная ценность носит крайне сомнительный характер (в общем, она равна нулю!!!), так как нельзя исключать того, что, рассказывая об обстоятельствах гибели царевича, они просто воспроизводили каким-то образом дошедшую до них недостоверную информацию (например, слухи; а слухи есть слухи – они могли совершенно не соответствовать тому, что случилось в тот день в действительности!!!).
Ладно, в целом с показаниями допрошенных по делу лиц, рассказавших об обстоятельствах гибели царевича Дмитрия, я определился. Теперь стоит ещё раз внимательно взглянуть на показания кремлёвских детей, нянек, стряпчего Юдина и подключников Ларионова, Иванова, Гнидина, ибо, как я уже сказал, именно их показания представляют наибольший интерес. В чём их показания схожи? Во-первых, в том, что царевич Дмитрий был не кем-то убит, а неумышленно ранил себя ножом сам. Во-вторых, в том, что ранил он себя ножом вследствие внезапно случившегося с ним эпилептического припадка. В чём их показания рознятся? В описании того, как именно возникла рана у Дмитрия: кремлевские дети сказали следователям, что царевич наткнулся на нож при падении; Василиса Волохова и Семён Юдин пояснил, что царевич «накололся» на нож, будучи уже на земле, во время эпилептического припадка, тоже самое говорили, предав слова Петруши Колобова, подключники Ларионов, Иванов и Гнидин; Мария Самойлова и Арина Тучкова в какой момент Дмитрий нанёс себе рану не сообщили, но зато сказали, что в момент ранения нож находился у него в руке. То есть восстановить точную картину возникновения раны у царевича Дмитрия на основании показаний данных свидетелей не представляется возможным. Поэтому можно предположить, что, в принципе, могли быть различные варианты механизма его случайного ранения. Изложу все, какие только можно вообразить, гипотетические варианты сего механизма и проанализирую их на предмет того, насколько они могли быть реальны.
Смерть царевича Дмитрия (гравюра неизвестного художника ХIХ века)
Первый гипотетический вариант… Царевич Дмитрий, охваченный приступом эпилепсии, при падении на землю с ножом в своей руке случайно ранит себя этим ножом в горло.
Второй гипотетический вариант… Царевич Дмитрий под воздействием приступа эпилепсии падает с ножом в своей руке на землю, после чего его трясёт в эпилептическом припадке и в процессе конвульсий он, не выпуская нож из руки, случайно ранит себя этим ножом в горло.
Третий гипотетический вариант… Царевич Дмитрий под воздействием приступа эпилепсии, выпускает нож из рук, после чего падает и в падении натыкается горлом на находящийся уже на земле нож.
Четвёртый гипотетический вариант… Царевич Дмитрий под воздействием приступа эпилепсии, выпускает нож из рук, после чего падает, бьётся в конвульсиях и уже лежащий на земле нож задевает его горло, причиняя ему рану.
В своё время учёный-правовед, специалист в области криминалистики и судебной экспертизы, доктор юридических наук, профессор И.Ф.Крылов (годы жизни 1906-1996) обратился к научному руководителю отделения детской нейропсихиатрии Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института имени В.М.Бехтерева, доктору медицинских наук, профессору Р.А.Харитонову (годы жизни: 1926-2015) как к одному из самых крупных специалистов в мире (!!!) по детской эпилепсии (автору более 100 научных работ по психоневрологии, в том числе монографии «Эпилептические психозы у детей и подростков») со следующими вопросами:
1) Можно ли, основываясь на свидетельских показаниях, имеющихся в следственном деле, прийти к выводу о том, что царевич Дмитрий страдал эпилепсией?
2) Если царевич Дмитрий действительно страдал эпилепсией, соответствует ли описываемая свидетелями картина припадка тому, что могло быть у него в действительности?
3) Какие внешние признаки эпилептического припадка царевича не могли остаться не замеченными свидетелями?
4) Если при начавшемся припадке эпилепсии нож действительно находился в руках царевича, мог ли он во время припадка нанести себе ранение горла?
Профессор Иван Филиппович Крылов
Профессор Харитонов, ознакомившись с материалами следственного делом, дал следующие ответы на поставленные вопросы:
1) Несомненно, что царевич Димитрий страдал эпилепсией с психомоторными и генерализованными судорожными припадками.
2) Описываемые свидетелями картины припадков царевича Дмитрия (то есть как 15 мая 1591 года, так и до этого дня) соответствуют тому, какие они могли быть у него в действительности, но: а) царевич не мог сам зарезать себя ножом ни во время припадка grand mal (припадок большой судорожный), ни во время психомоторного припадка; б) вероятность того, что он во время припадка мог «напружиться» на нож настолько мала, что не может приниматься во внимание. Таких случаев в мировой литературе со времени смерти царевича не было.
3) Все без исключения внешние признаки припадков могут быть замечены окружающими. Поэтому они и внешние.
4) Царевич не мог во время припадка нанести себе ранение горла, так как во время большого судорожного припадка больной всегда выпускает из рук предметы, находящиеся у него в руках.
То есть уже в наши дни по материалам следственного дела была фактически назначена и проведена судебно-медицинская экспертиза, по результатам которой лицо, которое её провело (то есть профессор Харитонов), сделал категорический вывод о том, что царевич Дмитрий в эпилептическом припадке зарезать себя ножом никак не мог!
Профессор Рэм Андреевич Харитонов
В самом деле, лично я, перерыв Интернет, нашёл много упоминаний о случаях, когда эпилептик во время эпилептического припадка падал и в результате соударения о какие-либо предметы причинял себе травмы различной степени тяжести. Но вот, чтобы во время эпилептического припадка эпилептик заколол или зарезал себя удерживаемым в своей руке ножом – такой информации при всём старании мне найти не удалось. Я сам просматривал в Интернете видео, на которых были засняты эпилептические припадки. На них я видел, как ладони эпилептика, если они были сжаты, сразу (!!!) разжимались, выпуская находящиеся в них предметы (например, рулевое колесо автомобиля). При этом во всех наблюдаемых мною случаях руки эпилептиков деревенели в локтях и почти не сгибались. То есть подвести во время припадка свою руку к горлу эпилептик просто не может физически!
В такой последовательности происходит эпилептический припадок
Что ж… Выходит, фактически экспертное заключение профессора Харитонова полностью (!!!) опровергает указанные выше первый и второй гипотетические варианты случайного ранения Дмитрия (а ведь, именно они следственной комиссией были доложены Освящённому собору и царю Фёдору как якобы точно установленные!!!).
Длительность стадий эпилептическго припадка
Хорошо… Допустим, царевич Дмитрий в самом начале приступа эпилепсии выронил нож из своей руки. Мог ли тогда он в эпилептическом припадке упасть и в падении наткнуться горлом на этот нож? Теоретически это было бы возможно при следующих условиях. Во-первых, упавший нож должен был обязательно воткнуться в землю, причем не острием своего клинка, а именно своей ручкой. Во-вторых, царевич должен был в свободном падении наткнуться горлом на торчащий вверх клинок ножа. Но представить наличие этих двух условий в реальности просто немыслимо! Как мог выпавший из рук царевича нож воткнуться в землю своей ручкой? Да, практически никак! Ну, только если каким-то чудесным образом ручка застряла бы между двумя лежащими на земле камнями или, допустим, увязла бы в земле, имеющей вид мягкого песка (и то, я очень сомневаюсь, что песок смог бы удержать в вертикальном положении упавший ручкой вниз нож). Но это был бы тогда чрезвычайно уникальный случай, который наверняка не остался бы без внимания очевидцев произошедшего и они его обязательно бы упомянули в своих свидетельских показаниях. Однако никто из них ничего подобного не упомянул. К тому же, если бы таким невообразимым образом нож всё-таки и воткнулся бы в землю, то он торчал бы где-то возле ног царевича, ведь нож был бы не брошенным царевичем, а лишь выпущенным им из своей руки. Ввиду этого Дмитрий, падая, мог наткнуться на него голенью, бедром, ну в крайнем случаем низом живота, но уж всяко не горлом! То есть вероятность того, что царевич упал горлом на клинок ножа можно признать нулевой! Такого ну никак не могло быть!
Мог ли царевич Дмитрий, лёжа на земле и трясясь в эпилептических конвульсиях, порезаться или поколоться уже находящимся на земле ножом? Тоже не мог! Во-первых, как я уже сказал, нож находился бы от его горла достаточно далеко. Во-вторых, нож как предмет, представляющий опасность для трясущегося ребёнка, конечно, был бы убран в сторону наблюдающими за последним тремя (!!!) няньками (если, разумеется, те и вправду были возле Дмитрия и при этом не желали его смерти). В-третьих, бьющийся в эпилептическом припадке царевич был не способен взять рукой находящийся на земле нож и нанести им себе ранение. В-четвёртых, травмирующий потенциал ножа, либо воткнутого ручкой в землю, либо лежащего на земле на своей кромке или, тем паче, валяющегося на ней плашмя, весьма не велик и, можно сказать, не создаёт опасности причинения тяжёлого ранения. А ранение горла царевича было именно тяжёлым, в противном случае он бы не умер! Кроме того, в конкретном рассматриваемом случае травматическая опасность ножа должна была снижаться ещё и за счёт того, что на шее Дмитрия наверняка имелось золотое или, как минимум, серебряное ожерелье (традиционное украшение членов царской семьи), которое создавало бы естественную защиту во время контакта шеи с ножом, находящимся без движения на земле.
Няньки царевича Дмитрия прежде всего обязаны были убрать нож!
Таким образом, исходя из упомянутого выше заключения профессора Харитонова и моих собственных изложенных выше рассуждений, прихожу к однозначному выводу, что ни один из четырёх обозначенных мною гипотетических вариантов механизма ранения царевича Дмитрия ножом не выдерживает критики и потому не реален! То есть показания кремлёвских детей, нянек, стряпчего Юдина, подключников Ларионова, Иванова и Гнидина, по крайней мере в той их части, в которой они рассказывали об обстоятельствах возникновения у царевича Дмитрия ножевого ранения, не соответствуют тому, что было в действительности! Говоря проще, все эти так называемые свидетели дали ложные показания.
Ладно, а если царевич Дмитрий скончался не от ранения, а от приступа эпилепсии? В таком случае наличие у него раны в области горла, которая, допустим, на самом деле оказалась лёгкой, просто ввела в заблуждение и очевидцев его гибели, и членов следственной комиссии. Может быть, они банально ошиблись, подумав, что царевич умер от того, что поранился ножом? Нет! Берусь утверждать, что эта версия смерти Дмитрия тоже несостоятельна и вот почему…
От самой по себе эпилепсии люди умирают довольно редко (эпилептик, периодически перенося эпилептические припадки, может прожить достаточно долгую жизнь; например, русский царь и император Пётр I тоже был эпилептиком, но это не помешало ему дожить до 52 лет и умереть вовсе не от эпилепсии). Однако иногда от эпилепсии как болезни эпилептики всё-таки умирают. Это происходит либо вследствие эпилептического статуса, либо вследствие синдрома внезапной смерти при эпилепсии (сокращённо – СВСЭ). Но дело в том, что признаков ни того ни другого у царевича Дмитрия не имелось!
Что такое эпилептический статус? Это состояние, при котором эпилептические припадки следуют один за другим (как правило, более 30 минут, вместо обычных 2-5 минут), в коротких промежутках между припадками больной не приходит в сознание, его жизненные силы от такой нагрузки постепенно истощаются, внутренние органы в конце концов дают сбой и он умирает. Однако смерть царевича произошла довольно быстро (он не умирал в течение часов!!!) и потому ни о каком эпилептическом статусе в данном случае речи быть не может.
Вот что такое эпилептический статус!
Что такое СВСЭ? Это смерть, которая случается, как правило, с эпилептиками, имеющих возраст 20-40 лет, наступающая вне явного эпилептического припадка и, как правило, во время их сна. Царевичу Дмитрию было всего 8 лет, он в момент приключившейся с ним трагедии не пребывал во сне и очевидцы прямо указывали на то, что с ним случился явный эпилептический припадок. То есть в рассматриваемом случае предполагать СВСЭ никаких оснований нет!
Я уже говорил о высказанной учёными версии (кстати, первым её выдвинул упомянутый выше профессор Крылов), что царевич Дмитрий мог стать жертвой убийства по неосторожности. Согласно этой версии, царевич был случайно убит кем-то из кремлёвских детей, неудачно метнувшим нож в ходе игры «в тычку». Однако сия версия также не выдерживает критики. Во-первых, на неё нет даже намёка в материалах следственного дела. Во-вторых, трудно себе представить, как было возможно, играя «в тычку», метнуть нож не в землю, а не нарочно в стоящего поблизости человека (тем более не в простого человека, а в царевича и к тому же не в его ногу или руку, а в его горло!!!). В-третьих, если бы такое убийство даже и произошло, то, по крайней мере большинству из очевидцев произошедшего и уж, разумеется, следственной комиссии не было бы никакого смысла укрывать факт такого убийства. Поэтому, естественно, убийства по неосторожности не было!
Но если царевич Дмитрий не самоубился, если он не скончался от эпилепсии, если он не был убит по неосторожности, то вследствие чего он умер? Ответ может быть только один: царевич был умышленно убит. Для других вариантов его смерти просто не остаётся места. Точка!
Тогда сразу возникает другой вопрос: кто виновен в этом умышленном убийстве? Отвечая на него, будет логичным исходить из следующего. Дмитрий был ребёнком. В силу своего малого возраста он никому ничего плохого сделать не успел. Поэтому его не могли убить из личной (человеческой, бытовой и т.п.) неприязни к нему. Но он был сыном упокоившегося царя Ивана Грозного и, значит, мог претендовать на наследование царского престола. А вот это кому-то могло очень даже не нравиться. То есть мотив убийства малолетнего царевича мог быть только политическим. Ну а на кого первым падает подозрение в совершении политического убийства? На того, кто был прямо и сильней других политически заинтересован в нём. Кто же больше всех был политически заинтересован в смерти царевича? Ответ напрашивается сам: боярин Борис Фёдорович Годунов (годы жизни: 1552-1605). При этом Годунов, помимо наличия у него указанного выше интереса, обладал всеми необходимыми ресурсами к безопасному для себя лично (в плане юридической ответственности) насильственному лишению жизни Дмитрия и только он имел наибольшие шансы замести следы данного злодеяния. Стало быть, Борис Годунов и есть наиболее вероятный заказчик убийства царевича! Почему именно заказчик? Да потому, что убивать царевича собственными руками ему никакой нужды не было, по его заданию сию грязную работу могли сделать другие.
Борис Годунов (портрет ХVII века)
Итак, как я уже говорил, в 1591 году царём в России был Фёдор I Иванович (годы жизни: 1557-1598). Последний слыл истово верующим в Бога человеком, но проявлял серьёзный личный недостаток — слабоумие. (Правда, с точкой зрения о слабоумии царя Фёдора соглашаются не все историки, но их мнение опровергает уже хотя бы тот факт, что Иван Грозный перед своей смертью сформировал для Фёдора опекунский совет из высокопоставленных бояр, который должен был помогать править новому царю и это при том, что на день смерти Грозного Федор давно являлся взрослым мужчиной – ему было почти 27 лет!!! Кстати, в состав данного совета Грозный включил и Бориса Годунова).
Царь Фёдор Иванович (портрет, написанный в ХVII веке с рисунка на его надгробии)
В этой связи приведу отзывы о царе Фёдоре иностранцев (большинство из них лично видели его).
Польский дипломат Лев Сапега (годы жизни: 1557-1633): «Царь [Фёдор] мал ростом, довольно худощав с тихим, даже подобострастным голосом, с простодушным лицом, ум имеет скудный или, как я слышал от других и заметил сам, не имеет никакого, ибо сидя на престоле во время посольского приема, не переставал улыбаться, любуясь то на свой скипетр, то на державу».
Лев Сапега (прижизненный портрет)
Английский дипломат Джайлс Флетчер (годы жизни: 1546-1611): «Фёдор небольшого роста, приземист, припухл, нос у него ястребиный, походка нетвёрдая от некоторой расслабленности в членах; он тяжёл и недеятелен, но всегда улыбается, так что почти смеётся. Что касается до других свойств его, то он прост и слабоумен, но весьма любезен и хорош в обращении, тих, милостив, не имеет склонности к войне, мало способен к делам политическим и до крайности суеверен. Кроме того, что он молится дома, ходит он обыкновенно каждую неделю на богомолье в какой-нибудь из ближних монастырей».
Шведский дипломат Пётр Петрей (годы жизни: 1570-1622): «Царь Фёдор от природы был почти лишён рассудка, находил удовольствие только в духовных предметах, часто бегал по церквам трезвонить в колокола и слушать обедню. Отец горько упрекал его за это, говоря, что он больше похож на пономарского, чем на царского сына».
Шведский король Юхан III (годы жизни: 1537-1592): «Царь [Фёдор] несколько помешан. Русские на своём языке называют его „durak“».
Король Юхан III (прижизненный портрет)
Соотечественники Фёдора Ивановича также отмечали отсутствие у него нормального ума и вытекающего из этого равнодушие к управлению государством. Например, князь Иван Катырев-Ростовский (умер в 1641 году) характеризовал его следующим образом: «Благоюродив был [царь Фёдор] от чрева матери своей и ни о чём попечения не имел, токмо о душевном [своём] спасении».
Судя по изложенным выше описаниям, слабоумие царя Фёдора соответствовало самой лёгкой его степени — дебильности, при которой в обыденной жизни человек может вполне адекватно вести себя, связно говорить и конкретно размышлять, проявляя лишь нехватку абстрактного мышления, испытывая серьёзные трудности только при столкновении с нестандартными ситуациями и необходимостью менять сложившийся стереотип поведения. В конце концов, если бы он в умственном отношении был более не здоров, то Иван Грозный, которого уж точно к дебилам не причислить, всяко не согласился бы оставить ему в наследство целую российскую державу; в противном случае этого просто не поняла бы и не приняла бы общественность (уже при средней степени умственной отсталости, называемой в психиатрии имбецильностью, человек говорит совсем плохо, нуждается в постоянном уходе со стороны других лиц, его интеллект не превышает интеллекта ученика нынешнего 1-го класса общеобразовательной школы). Однако дебилы, несмотря на то, что их слабоумие не столь ярко выражено, чем у тех же имбецилов, тем не менее с трудом формируют собственные суждения, зачастую несамостоятельны в принятии решений, весьма внушаемы, в связи с чем легко перенимают чужие взгляды, попадая под влияние окружающих, которому они, как правило, оказываются не в состоянии противостоять. Поэтому царь-дебил в качестве главы государства не может быть профессионально пригодным. Именно таким профнепригодным царём и был Фёдор Иванович. Его заботили только собственные религиозные переживания, близкие ему люди (совсем близкие — те, кого он наблюдал воочию!!!), но никак не государственные проблемы. То есть, он царствовал, но государством не управлял, ибо физически был к этому не способен!
Восстановленный по черепу облик царя Фёдора Ивановича
А кто же тогда управлял русским государством во времена Фёдора I? Поначалу опекунский совет. Однако он стал быстро распадаться. По разным причинам из него один за другим выбывали его члены: Б.Я.Бельский, И.П.Шуйский в результате политической борьбы и интриг внутри самого совета были отправлены в ссылку, И.Ф.Мстиславский вследствие той же борьбы был сначала тоже выкинут из Москвы в ссылку, а затем заточён в монастырь, Н.Р.Захарьин-Юрьев (приходился царю Фёдору родным дядей) умер от болезни. В конечном итоге (в 1587 году) при Фёдоре из опекунов остался один Борис Годунов. Последний был выходцем из малознатного боярского рода, но сумел выслужиться при Иване Грозном.
Боярин Борис Годунов на докладе у царя Ивана Грозного (художник И.Е.Репин)
Кроме того, у него имелся мощный политический козырь – Фёдор Иванович был женат на его родной сестре, Ирине Фёдоровне Годуновой (годы жизни: 1557-1603). Притом сам Фёдор очень любил свою жену, что, естественно, его шурину было крайне выгодно, так как благодаря сему обстоятельству тот мог оказывать влияние на него не только лично, но и через царицу. Таким образом, именно Борис Годунов вскоре и стал управлять государством, то есть стал фактическим правителем России! (Немецкий военный наемник Конрад Буссов, живший в 1600-1611 годах в России и написавший книгу «Расстроенное состояние Русского государства», указал в ней, что царь Фёдор в присутствии членов Боярской думы снял с себя золотую цепь и возложил её на Бориса, говоря при том, что «вместе с этой цепью он снимает с себя бремя правления и возлагает его на Бориса, оставляя за собой только решение важнейших дел»).
Восстановленный по черепу облик Ирины Годуновой
В отличие от царя Фёдора, Бориса Годунова дураком не называл никто… Он всегда был смелым, умным, хитрым и амбициозным политиком! Об этом, в частности, свидетельствуют отзывы о нём иностранцев, побывавших в его пору в Москве. Вот некоторые из сих отзывов…
Английский дипломат Еремей Боус (умер в 1616 году): «Храбрый вельможа Борис Фёдорович Годунов и по смерти царя [Ивана Грозного] всегда обращался с послом очень вежливо, и он хотел оказать больше доброты, но до коронации царя [Фёдора Ивановича] он не имел ещё авторитета; но он все-таки часто присылал [различные подарки] к послу до отъезда последнего и к любезностям своим прибавил [особо дорогой] подарок — два великолепных куска парчи и сорок соболей, и пожелал, чтобы между ним и послом могла быть дружба и братство».
Еремей Боус (прижизненный портрет)
Английский дипломат Джером Горсей (умер после 1626 года): «Борис Годунов приятной наружности, красив, приветлив, склонен и доступен для советов, умом быстр, обладает красноречием от природы и хорошо владеет своим голосом, не слишком склонен к роскоши, умерен в пище, но искушён в церемониях, устраивает пышные приёмы иноземцам, посылает богатые подарки иностранным государям».
Австрийский дипломат Николай Варкоч (умер не ранее 1594 года): «Как только вошёл господин посол, Борис Фёдорович пошёл к нему навстречу, принял его с большим уважением, с поклоном по московскому обычаю, и подал ему руку».
Конечно, Борису Годунову не составило большого труда психологически подмять под себя слабоумного Фёдора Ивановича и держать того под полным собственным контролем. Последний, став царём-ширмой для своего шурина, послушно и наверняка бездумно подписывал царские указы, которые тем ему подсовывались.
Царь Фёдор Иванович надевает на Бориса Годунова золотую цепь (художник А.Д.Кившенко)
Однако, кроме скудости ума, у царя Фёдора имелся ещё один большой минус: он был бездетным. Супруга Ирина многие лета не могла родить ему детей (замуж за Фёдора она вышла в 1575 году). У Ивана Грозного отсутствие у Фёдора собственного сына вызывало сильное раздражение. Грозный всерьёз подумывал развести Фёдора с Ириной и подыскать тому другую жену, которая, в отличие от прежней, смогла бы родить сына. Но реализовать данный план Грозный не успел – умер. В итоге Фёдор так и продолжал жить без детей. Соответственно, у него, ставшего после смерти отца царём, другого наследника, кроме единокровного брата Дмитрия, не имелось. Естественно, всем было понятно: если царевич Дмитрий вдруг умрёт, то царский престол в России уже после смерти самого Фёдора Ивановича окажется вакантным и тогда, хошь не хошь, а придётся брать в цари кого-то со стороны. Ну и у кого в таком случае были бы наибольшие шансы стать новоиспечённым царём? Разумеется, у Бориса Годунова — фактического правителя России, да ещё и вдобавок родного брата царицы Ирины! Сам Годунов это всё, конечно, тоже прекрасно осознавал и мечтал занять царский трон, на что указывают следующие два факта.
Глупый царь и его умный вельможа
Первый факт… В боярской верхушке были те, кто не хотел пресечения правящей царской династии. Самыми политически значимыми из них являлись входившие в состав упомянутого выше опекунского совета князья Иван Милославский (умер в 1586 году) и Иван Шуйский (умер в 1588 году). Летом 1586 года, взяв себе в союзники митрополита Дионисия (умер не ранее 1604 года) – высшего духовного иерарха России того времени, они попытались убедить Фёдора I, обратившись к нему с соответствующей челобитной, расторгнуть брак с не дарующей ему детей царицей Ириной и найти себе другую, уже способную к чадородию жену. (Вообще, это следовало сделать давным-давно, ведь сам Фёдор бесплодностью не страдал: царица неоднократно беременела, но ей никак не удавалось успешно выносить и родить ребёнка. Видимо, у супругов не совпадал резус-фактор, что и приводило к неудачным по последствиям беременностям. Решить данную проблему медицинскими средствами в то время не представлялось возможным). Но не тут-то было! Борис Годунов сразу сообразил, чем это всё может обернуться для него лично: прерыванием чётко прослеживаемой тенденции роста его власти, ведь его сестрицы при царе Фёдоре более не оказалось бы; крахом надежд примерить на себя царскую корону, ведь у Фёдора Ивановича мог появиться прямой наследник (а то и несколько!!!). Годунов стал действовать стремительно, используя для манипулятивного воздействия на царя всё возможное, в том числе сильные чувства того к своей супруге. В итоге Годунову удалось склонить царя-дебила к мысли, что поползновения Милославского, Шуйского и Дионисия есть ничто иное как акт государственный измены (типа те осмелились замышлять злое против самой царицы, столь горячо любимой государем!!!). Под психологическим давлением своего шурина Фёдор Иванович подверг всю троицу неудачливых высокопоставленных мужей опале, отправив их в ссылку (Дионисий притом был лишён митрополичьей кафедры). Таким образом, Борис Годунов укрепил и без того реальную опасность вырождения царского рода Рюриковичей! Стал бы он так яростно биться за это, не имея чудовищной жажды власти и собственных видов на царский престол? Нет!
Митрополит Дионисий посвящает в схиму умирающего Ивана Грозного (художник П.И.Геллер)
(Историки из числа апологетов Бориса Годунова утверждают, что тот совершенно справедливо обвинил Милославского, Шуйского и Дионисия в измене, ибо их челобитная была преждевременной, поскольку шанс на рождение ребёнка у царской четы ещё оставался. Наличие данного шанса, мол, подтверждается тем, что 29 мая 1592 года у Фёдора и Ирины родилась их единственная дочь — Феодосия (умерла, едва переступив полуторогодовалый возраст, в 1594 году). Однако сей аргумент, как говорится, высосан из пальца, поскольку Борис Годунов в 1586 году (равно как и в день смерти царевича Дмитрия — 15 мая 1591 года) не знал и по понятным причинам не мог знать о предстоящем рождении царской дочери. Зато он прекрасно знал, что уже полтора десятка лет царица не может родить ребёнка, в связи с чем имел все основания полагать, что сделать этого ей, так никогда и не удастся).
Крестильный крестик царевны Феодосии Фёдоровны
Второй факт… После смерти царевны Феодосии (к её кончине царевича Дмитрия уже давно не было в живых) Борис Годунов, окончательно уверовав в неизбежном пресечении царского рода, бесцеремонно отбросив в сторону все нормы приличия, на публичных приёмах стал ставить рядом с собой, фактическим правителем русского царства, своего совсем ещё малого по летам сына Фёдора (годы жизни: 1589-1605). В официальных церемониях при дворе Бориса Фёдоровича (именно его двор, а не двор царя считался в ту пору центром политической жизни государства!!!), в официальных письмах и грамотах последнего Фёдор Борисович фигурирует в качестве действующего лица. Формально всё стало выглядеть так, будто иностранных послов принимают отец и сын Годуновы, шлют подарки влиятельным особам, издают обязательные к исполнению распоряжения и подписывают государственные документы тоже отец и сын Годуновы. То есть Борис Годунов уже заранее стал приучать Россию и зарубежные государства к мысли, что его наследником во власти станет никто иной, как Фёдор Годунов. Стал бы он это делать, не имея конкретного плана занять царский трон и сомневаясь в том, что сей план им будет успешно осуществлён? Нет!
Борис Годунов и его сын Фёдор ведут дипломатический приём (современная живопись)
Мечта Бориса Годунова стать царём сбылась. В 1598 году, царь Фёдор скончался, завещав власть царице Ирине. Однако последняя через несколько дней после смерти мужа заявила, что отрекается от царского престола и уходит в монастырь. После этого был быстренько созван Земский собор, который избрал новым царём Бориса (данный собор носил профанационный характер, поскольку выбор его делегатов прошёл так, что большинство голосов в нём предсказуемо досталось сторонникам Годунова; как точно подметил известный русский историк В.Н.Латкин (годы жизни: 1858-1927): «Хитрый шурин умершего царя довёл комедию до конца и достиг своей цели: шапка Мономаха была на нём, и он, незнатный потомок какого-то мурзы, превратился в могущественного самодержца всея Руси!». Вот и получается, что гибели царевича Дмитрия, более чем царскому шурину, желать было некому! Останься Дмитрий живым — не видать бы тогда Годунову на своей голове царской короны, как своих ушей! Хотя есть историки (к их числу, например, относится и уважаемый мною Е.Ю.Спицын), которые с этим не согласны. По их мнению, если бы царевич уцелел, то после кончины царя Фёдора о нём как о наследнике царского престола даже не вспомнили бы, ибо Дмитрий родился в браке Ивана Грозного, который официально не был признан Русской православной церковью, так как согласно её канонам, допустимыми могли быть только три брака, а Грозный этот порог давно уже перешагнул (то есть формально, Дмитрия можно было считать внебрачным царским сыном, что лишало его право наследования царского престола). Однако данное мнение ошибочно в силу следующих причин…
Избрание Бориса Годунова Земским собором в цари (рисунок ХIХ века)
Во-первых, брак Ивана Грозного и Марии Нагой трудно считать не церковно-каноническим, ведь их венчание в церкви всё-таки состоялось. Только венчал жениха и невесту не митрополит, а обычный священник.
Во-вторых, Иван Грозный и все другие лица официально признали Марию Нагую царицей, а Дмитрия царевичем. Царский статус последних был за ними сохранён и после смерти Грозного. В таковом статусе они и пребывали в Угличе. (Как писал, уже цитируемый мною ранее Джером Горсей в своих «Записках о России»: «Царицу [Марию] сопровождала [в Углич] разная свита, её отпустили с платьем, драгоценностями, пропитанием, лошадьми и прочим – всё это на широкую ногу, как подобает государыне»).
В-третьих, в России не было традиции избрания царя (началу данной традиции положил как раз-таки Борис Годунов). В понимании русского народа царь мог быть только природным. Таким природным царём мог стать лишь царевич Дмитрий. При жизни последнего не имевший царских кровей Борис Годунов не мог конкурировать с ним в борьбе за царский трон. (Кстати, все происходящие в стране после избрания Бориса Годуновым царём неприятности — резкое похолодание климата и связанные с ним неурожаи, голод – народ объяснял именно тем, что Годунов не являлся природным царём. Наоборот, когда в 1604 году в России объявился Лжедмитрий I (Григорий Отрепьев), выдавший себя за чудом спасшегося царевича Дмитрия, никто и не заикнулся о его внебрачном происхождении – кровное родство перевесило все церковные каноны. В итоге вскоре после скоропостижной смерти Бориса Годунова Лжедмитрий I венчался на царство и без малого год был официальным русским царём).
Лжедмитрий I в Московском Кремле разговаривает с князем Василием Шуйским (художник Осипов А.А.)
В 2018 году на федеральном телеканале «Россия-1» состоялась премьера первой части сериала «Годунов». По сюжету фильма, заказчиком убийства царевича Дмитрий был не Борис Годунов, а его жена Мария Скуратова-Бельская (годы жизни: 1552-1605). Мол, она, видя себя в будущем царицей, наплевав, в отличие от мужа, на нормы морали, очень, очень хотела смерти юному Дмитрию. Телевизионная версия о причастности супруги Бориса Годунова к смерти царевича никакими документами не подтверждена, но, тем не менее, я её разберу…
Царевич Дмитрий в художественном сериале «Годунов»
Знатные и богатые замужние женщины России ХVI века жили взаперти, причём в женской половине своего дома (терема, дворца), куда посторонним мужчинам вход был строго воспрещён. Вот как это явление описывал в своих «Записках о Московии» побывавший тогда в Москве посол Великого княжества Литовского Зигмунд фон Герберштейн (годы жизни: 1486-1566): «Положение женщин весьма плачевно. Они (московиты) не верят в честь женщины, если она не живёт взаперти дома и не находится под такой охраной, что никуда не выходит. Они отказывают женщине в целомудрии, если она позволяет смотреть на себя посторонним или иностранцам. Заключённые дома, они только прядут и сучат нитки, не имея совершенно никакого голоса и участия в [домашнем] хозяйстве; все домашние работы считаются делом рабов… Весьма редко допускают женщин в храмы, ещё реже – на беседы с друзьями, и только в том случае, если эти друзья – совершенные старики и свободны от всякого подозрения».
Зигмунд фон Герберштейн (прижизненный портрет)
Нет оснований полагать, что жена Бориса Годунова жила в каких-то иных, более свободных условиях, нежели описал Герберштейн. Но эти условия совершенно лишали её возможности без ведома своего мужа подбить кого-то на убийство царевича. К тому же, если в ту пору не было принято участие замужней женщины даже в решении вопросов, связанных с домашним хозяйством, то просто немыслимо представить, что она по собственному почину, втайне от супруга предприняла бы попытку решить политический вопрос стратегического масштаба! Так что в сериале с версией о заказчике убийства Дмитрия явно намудрили…
Помимо того, что царевич Дмитрий был препятствием на пути Бориса Годунова к царскому трону, у последнего имелся и другой серьёзный мотив убить младшего сына Ивана Грозного. Ему требовалось избавиться от царевича хотя бы в целях создания гарантий безопасности лично для себя, своей семьи и прочих представителей его близкого окружения.
Дело в том, что подрастающий царевич Дмитрий, несмотря на свой малый возраст, уже проявлял признаки очень сурового характера, который он, похоже, генетически унаследовал от своего отца. Причём Дмитрий сызмальства, не таясь, можно сказать, открыто, выражал свою неприязнь к Борису Годунову и его сторонникам!
Царевич Дмитрий (рисунок из царского титулярника 1672 года)
Так, упомянутый мною ранее Конрад Буссов (годы жизни: 1553-1617) писал: «…он (то есть царевич Дмитрий) однажды приказал своим товарищам по играм, молодым дворянским сынам, записать имена нескольких князей и вельмож и вылепить их фигуры из снега, после чего стал говорить: „Вот это пусть будет князь такой-то, это — боярин такой-то“, и так далее, „с этим я поступлю так-то, когда буду царем, а с этим эдак“ — и с этими словами стал отрубать у одной снежной куклы голову, у другой руку, у третьей ногу, а четвертую даже проткнул насквозь. Это вызвало в них (то есть у князей и бояр, к которым царевич Дмитрий проявлял враждебность) страх и опасения, что жестокостью он пойдёт в отца, ужасавшего своим жестокосердием Ивана Васильевича [Грозного], и поэтому им хотелось, чтобы он уже лежал бы подле отца в могиле. Особенно же хотел этого правитель [Борис Годунов] (а его снеговую фигуру царевич поставил первой в ряду и отсек ей голову), который подобно Ироду считал, что, как учит известная пословица: „Лучше предупредить события, чем быть предупрежденным самими событиями“ — в этом деле мешкать нельзя; нужно вовремя обезвредить юношу, чтобы из него не вырос тиран».
О формирующемся жестоком нраве царевича Дмитрия свидетельствовал и тоже упомянутый мною выше Джайлс Флетчер: «…младший брат царя [Фёдора], дитя лет шести или семи, содержится в отдалённом месте от Москвы, под надзором матери и родственников из дома Нагих… Русские подтверждают, что он точно сын царя Ивана Васильевича [Грозного], ибо в молодых летах в нём начинают обнаруживаться все качества отца. Он (говорят) находит удовольствие в том, чтобы смотреть, как убивают овец и вообще домашний скот, видеть перерезанное горло, когда из него течёт кровь (тогда как дети обыкновенно боятся этого), и бить палкой гусей и кур до тех пор, пока они не издохнут».
Русский церковно-политический деятель, иеромонах подмосковного Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын (годы жизни: 1550-1627), который был лично знаком с Борисом Годуновым, в своей «Истории в память впредъидущим родом» (в научном обиходе это произведение нередко называют так: «Сказание Авраамия Палицына») писал, что царевич Димитрий часто «в детских глумлениях глаголет и действует» оскорбительно в отношении окружения Бориса Годунова.
Авраамий Палицын (прижизненный портрет)
Безусловно, семена ненависти к годуновскому окружению и самому фактическому правителю страны сеяли в душе маленького мальчика отстранённые от кормушки власти Нагие. Однако Борису Годунову от этого было не легче (притом он сам поспособствовал формированию атмосферы негатива к своей персоне вокруг царевича, отправив в Углич вместе с последним также Михаила, Григория и Андрея Нагих!!!). Он, конечно, понимал: ему и всем близким ему лицам не поздоровится, если Дмитрий всё-таки станет царём. Поэтому ему крайне необходимо было принять меры, чтобы Дмитрий никогда не стал царём. И, судя по дальнейшим событиям, он их принял!
Принятию таких противозаконных мер Борису Годунову играло на руку то, что сам Фёдор I братской любви (по крайней мере сильной) к царевичу Дмитрию не питал. Да, согласно русской летописи ХVII века, известной под названием «Новый летописец»: «Царь [Фёдор], услышав об убиении брата своего, долго плакал и не мог ничего сказать». Но, если царь и в самом деле плакал, то это был, видимо, более плач не сожаления, а приличия. На отсутствие у царя тёплых чувств к Дмитрию указывают следующие факты… Царевич был ему братом только по отцу (то есть полного кровного родства между ними не имелось). Фёдор Иванович, несмотря на своё скудоумиие, конечно, понимал, что в случае его кончины и прихода к власти Дмитрия, тот может начать обижать приходящуюся Борису Годунову родственницей царицу Ирину, которую сам Фёдор обожал и, естественно, желал ей только хорошего будущего (высокую вероятность такого печального для его жены хода событий царю наверняка предусмотрительно разъяснили как Борис, так и сама Ирина). После убытия Дмитрия в Углич царь Фёдор никогда не встречался с ним. После смерти Дмитрия он, не проявив должного уважения к покойному, не распорядился похоронить того как члена царской семьи в Москве (царевич был похоронен 23 мая 1591 года в Спасо-Преображенском соборе Углича и только после случившейся при царе Василии Шуйском в 1606 году его канонизации в лике страстотерпца был перенесён в усыпальницу русских монархов — Архангельскиий собор Московского Кремля), не отправил в Углич патриарха для отпевания усопшего царского сына. Да и сам Фёдор Иванович не пожелал поехать на похороны Дмитрия. Впоследствии он тоже ни разу не побывал в Угличе и не посетил могилы брата. Прохладное отношение Фёдора I к Дмитрию, несомненно, прибавляло Борису Годунову уверенности в возможность безнаказанного лишения царевича жизни; Годунов не сомневался, что царь-дебил не станет усердствовать в установлении подлинных причин гибели своего младшего брата.
Рака с мощами царевича Дмитрия в Архангельском соборе Московского Кремля
Кстати, если, Борис Годунов, допустим, как утверждают ныне его защитники, не желал смерти Дмитрию, но при этом ему, конечно же, было известно о возникшей под воздействием Нагих нелюбви к нему царевича, что тогда мешало ему забрать Дмитрия из Углича, взяв того к себе в Москву на перевоспитание? Учитывая его влияние на царя-дебила, ничего! Однако Борису это было просто не нужно! Зачем ему было растить будущего царя, когда он сам возжелал стать царём? Убить Дмитрия он мог и в Угличе, причём в этом случае имелась возможность свалить всю вину за гибель царевича на Нагих, что впоследствии и было сделано.
Однако изложенные выше доводы причастности Бориса Годунова к убийству царевича Дмитрия являются лишь логическими рассуждениями. Есть ли, помимо сих рассуждений, какие-либо исторические документы, прямо указывающие на виновность Бориса в смерти Дмитрия? Есть! Их довольно много и поэтому я назову из них только самые, на мой взгляд, примечательные. (При этом, уважаемые читатели, обращаю ваше внимание на следующий любопытный факт: исторических документов послегодуновских времён, упоминающих гибель царевича Дмитрия, но отрицающих вину Бориса Годунова в ней, не существует!!!).
Крышка раки (из золота, серебра, драгоценных камней и жемчуга) с мощами царевича Дмитрия
«Повесть, како отомсти всевидящее око Христос Борису Годунову пролитие неповинные крови новаго страстотерпца благовернаго царевича Дмитрия Угличьскаго» — это литературное произведение (фактически летопись!!!), написанное неизвестным автором примерно в 1606 году (то есть во времена царя Василия Шуйского) в Троице-Сергиевом монастыре. В нём автор, утверждая, что он сам был свидетелем («зря своими очами») описываемых исторических событий (кроме связанных с пребыванием Григория Отрепьева за границей), указал, что царевич Дмитрий был убит именно по распоряжению Бориса Годунова… «Послал [Борис Годунов] во град Углич злосоветников своих и рачителей [своих] — дьяка Михаила Битяговского да сына его Данилку Битяговского, да племянника его Никиту Качалова и повелел [им] благоверного царевича Дмитрия смерти предать».
«Пискарёвская летопись» — это, как следует уже из самого названия данного документа, летопись. Она содержит сведения от начала Древнерусского государства до 1615 года (когда было начато её написание неизвестно, но завершена она была – что совершенно точно — во времена царя Михаила Романова). В ней Борис Годунов тоже обозначен в качестве инициатора убийства царевича Дмитрия… «Искони ненавистник, враг роду христианскому и убийца <…>, злой раб и сластодержатель мира сего Борис Годунов <…> повелевает убить господина своего, благородного царевича Дмитрия Ивановича углецкого <…> Данилке Битяговскому да Никитке Качалову. И они, изыскав время душегубству своему, и заклали ножом благородного и безгрешного младенца царевича Димитрия».
Воздвигнутый на месте гибели царевича Дмитрия Храм на Крови (здание с куполами слева)
Упомянутый мною выше «Новый летописец» — эта летопись охватывает события с 1584 по 1630 годы. Её написание уже полностью пришлось на эпоху правления царя Михаила Романова. Летопись интересна не только тем, что в ней Борис Годунов чётко указан в качестве заказчика убийства царевича Дмитрия, но и тем, что содержит много подробностей сего убийства (думаю, что на самом деле всё примерно так и произошло!!!). Чтобы не быть голословным, приведу обширный отрывок из него… «По преставлении царя Ивана Васильевича [Грозного] — на восьмой год [после его кончины], Бог допустил из-за грехов наших в [головах] многих знатнейших [людей] сугубую зависть, и гордость, и неправду, не только друг к другу, <…> но и на самого государя [царевича Дмитрия] умысел [извести его] смертным убийством <…>. Из них же, [то бишь] знатнейших [людей], [главным] был боярин Борис Фёдорович Годунов, [который] ненавидел братию свою [из] бояр, и бояре его не любили, потому что многих людей [он] погубил напрасно. И вложил дьявол ему [в голову] мысль извести праведного своего государя — царевича Дмитрия; и помыслил он (то есть Борис Годунов) себе: „Если изведу царский корень, то буду сам властелин в Руси“ <…> [После того] Борис послал в Углич (кого или что он послал: людей или задание людям, которые уже находились в Угличе — в летописи, увы, не указано), чтобы <…> праведного [царевича Дмитрия] отравить зельем. Ему же, праведному царевичу Дмитрию, давали смертоносное зелье, когда в еде, когда в питье, но Бог хранил праведника, не желая втайне его праведную душу принять <…>. Борис же, про то услышав, что ему (то есть царевичу Дмитрию) ничего не вредит, и огорчившись тем, призвал [к себе] братьев своих Годуновых и советников своих Андрея Клешнина с товарищами и поведал им, что [царевичу] ничего не вредит. Один же из них, Годунов Григорий Васильевич, к их совету не пристал и плакался о том горько; они же его к себе [более] не призывали и его чуждались. Сии же советники Борисовы замыслили кого-нибудь избрать и послать убить праведного [царевича]. И избрали [для исполнения задуманного] Владимира <…> Загряжского да Никифора Чепчугова и из них [кого-нибудь] одного [решили] послать [в Углич]. И им же, Владимиру и Никифору, [про] то сказали; они же [были] люди богобоязливые, [и] не только <…> против него (то есть против Дмитрия) сделать [ничего не могли посметь], но и помыслить против своего государя [царевича Дмитрия ничего плохого] не хотели. Возвестили [они] о том Борису [Годунову], что не хочет из них ни один [в Углич] ехать; он же сильно опечалился, что ничего из желаемого им не свершается. Советник же его Андрей Клешнин сказал ему: „Не скорби о том, есть у меня братья и друзья, будет твоё желание исполнено“. Тем же Владимиру и Никифору, что их воли не совершили, многие беды и напасти [они потом] содеяли. Тот же Андрей Клешнин пришёл в дом свой и возвестил братьям своим и друзьям, но ни один из них на такое окаянство не склонился. И [всё-таки затем] вошёл дьявол в одного из них, Михаила Битяговского… <…> и сей окаянный Михаил, замыслив [злое] на своего государя [царевича Дмитрия], на такого чистого агнца, пошёл к Андрею Клешнину и возвестил ему: „Я хочу волю вашу сотворить“. Андрей же обрадовался, и пошёл к Борису, и возвестил ему всё. Борис же того Михаила повелел привести [к себе] с великой радостью, и обещал воздать ему большую честь, и, одарив его, отпустил в Углич, да с ним же отпустил сына его Данилку [Битяговского] да Никитку Качалова (то есть племянника Михаила Битяговского), и велел им ведать в Угличе все [дела]. Они же пошли в Углич, как волки пыхающие на праведного, и пришли в Углич вскоре, и начали всем [там] владеть. Царица же Марья Фёдоровна (то есть Мария Нагая), видя их злокозненное умышление, начала его (то есть царевича Дмитрия) беречь и никуда от себя из хором не выпускала. Они же, окаянные, посоветовавшись с мамкой его (то есть царевича Дмитрия), с Марией Волоховой, да с сыном её Данилкой (здесь летописец допустил ошибки: у Волоховой имя было Василиса, а её сыном был вовсе не Данилка, а Осип Волохов; Марией звали постельницу царевича Дмитрия — Самойлову), и решили они его, праведного, убить в лето 7099 [года] (в летописи приведён год по применявшемуся на тот момент в России летоисчислению — от сотворения мира; от рождества Христова год был — 1591), месяца мая в 15-й день. Мать же его, благоверная царица Марья, была у себя в хоромах; сия же окаянная мамка Волохова обратилась к праведному [Дмитрию] с лживой речью; как змея, прельстившая Еву, так же и сия окаянная обольстила мать его (то есть Марию Нагую), и взяла его и повела на двор. Кормилица же его (то есть, получается, Арина Тучкова – именно она была кормилицей царевича Дмитрия), воспитавшая его грудью своей, не хотела пускать его. Но она, (то есть Волохова), окаянная, едва ли не силою повела его на заклание. Сия же кормилица его (то есть Арина Тучкова) пошла с ним на нижнее крыльцо. Сии же окаянные [убийцы], как звери ярости исполненные, подошли к крыльцу. Тот же злодей Данилка Волохов (здесь летописец опять путается: если это был сын Василисы Волоховой – то им мог быть только Осип Волохов), взяв праведного [Дмитрия] за руку, сказал ему: „Сие у тебя, государь, новое ожерельице?“. Он же ему отвечал тихим голосом, подняв шею: „Сие есть старое ожерельице“. Он же (то есть, получается, Осип Волохов), как змея жалит жалом, кольнул ножом праведного [Дмитрия] по шее и не достал ему до гортани. (То есть, получается, никакого приступа эпилепсии у царевича Дмитрия не было!!!). Сия же кормилица (то есть Арина Тучкова), видя погибель государя своего, упала над ним и начала кричать. Тот же окаянный Данилко (то есть в действительности Осип Волохов) бросил нож и побежал; союзники же его, Данилко Битяговский да Никитка Качалов (то есть, получается, они в момент покушения на царевича, тоже находились на месте совершения преступления!!!), начали её (то есть Арину Тучкову) бить и едва живую оставили, праведного же [царевича] у неё (то есть у Арины Тучковой) отняли и заклали, как чистого агнца, юнца восьмилетнего. Они же (то есть Данил Битяговский и Никита Качалов), окаянные, [тоже затем] побежали; мать его (то есть Мария Нагая), видя погибель сына своего, закричала над ним. О чудо праведное и ужасное, как мёртвое тело трепетало долгое время, как голубь! (То есть, получается, царевич Дмитрий ещё какое-то время после ранения был жив и бился в предсмертных судорогах!!!). Тотчас об убиении услышали в городе [Угличе] и на посаде, [люди] по воротам, ездя [по городу и посаду], били и вопили: „Что сидите? Царя у вас нет!“. Они же (то есть горожане и посадский люд) выбежали за ворота, не видя же никого. В то время на государевом дворе не было никого, [ибо] братия его (то есть люди, проживавшие вместе с царевичем Дмитрием на территории Кремля) и дядья [царевича] разошлись по домам, поскольку время [было] полуденное. Один соборный пономарь, видя такую погибель, запёрся на колокольне и начал бить в колокол; окаянные же [убийцы] (здесь, летописец, увы, не указал, кто именно) к нему приступали, хотели его убить, но не смогли. Люди же его (то есть царевича Дмитрия), [в том числе] и братия (то есть жильцы кремля) и дядья [царевича], и все люди града Углича сбежались на его (то есть царевича Дмитрия) государев двор и увидели себе погибель: государя своего (то есть царевича Дмитрия) лежащего мёртвого; мать его (то есть Мария Нагая) и кормилица (то есть Арина Тучкова) тут же у тела [царевича] лежали как мёртвые (то есть, получается, Мария Нагая от увиденного на некоторое время лишилась чувств). Они же (то есть сбежавшийся народ) над телом его вопили и сих убийц, Михаила Битяговского с женой и с их советниками, побили камнями. Те же окаянные Никитка и Данилко побежали, и пробежали двенадцать вёрст; кровь же праведного [царевича Дмитрия] воззвала к Богу и не пустила их; они же, окаянные, возвратились назад [в Углич]. Горожане же и их побили камнями, и всех их, окаянных, побили — двенадцать человек [всего], и бросили в яму псам на съедение. Тело же его (то есть царевича Дмитрия) праведное положили во гроб и понесли в соборную церковь Преображения Спасова. К царю же Фёдору послали гонца возвестить, что убиен был брат его [Дмитрий] рабами; гонца же привели в Москве к Борису [Годунову], Борис же велел грамоты переписать, а писать повелел [в сих грамотах], что [царевич] одержим был недугом [падучим] и сам себя зарезал небрежением Нагих, и [велел] донести [переписанные] грамоты до царя Фёдора».
Кудесники предсказывают боярину Борису Годунову царствование (художник А.Д.Кившенко)
Тот, кто стоит на позиции о недоказанности причастности Бориса Годунова к гибели царевича Дмитрия, к приведённым выше письменным источникам относятся скептически. Свою позицию они мотивируют тем, что эти исторические документы содержат сведения, непонятно откуда взятые, созданы в политических целях, «Новый летописец» изобилует фактологическими ошибками, и, что самое главное, противоречат материалам следственного дела. Однако данные доводы мне видятся неубедительными, поскольку все они легко парируются контрдоводами…
Так, летописи и прочие письменные материалы древнего и средневекового периода русского государства считаются в исторической науке традиционными источниками исторических сведений. Подавляющую часть знаний об этих периодах историки взяли именно из них. Да, авторы сих исторических документов, как правило, не отражали в них то, откуда они черпали информацию об упоминаемых ими фактах. Ну и что из того? Это не повод для непринятия данных документов в расчёт (без них историки смогли бы рассказать о далёком прошлом России совсем мало). А раз так, то совершенно нелогично и неправильно отметать такие документы (те же летописи) с порога лишь по каким-то сугубо формальным основаниям. (Причём в конкретном рассматриваемом случае, не стоит приравнивать летописцев к свидетелям, не указывающим источник своей осведомленности. Допрашиваемые в ходе расследования свидетели, не чувствуя моральной ответственности перед историей, были способны легко и бездумно сообщить следователям недостоверную информацию. Летописцы же писали летописи специально для будущих поколений, ввиду чего пустым сочинительством не занимались; они, конечно, могли в чём-то ошибиться, но тем не менее, в отличие от свидетелей, предварительно проводили серьёзную работу по установлению обстоятельств, отражаемых ими затем в летописях).
Андрей Клешнин представляет Борису Годунову Михаила Битяговского (церковный рисунок ХVII века)
То, что многие исторические документы создавались и создаются, исходя из каких-то политических соображений, вовсе не означает, что сведения в них носят обязательно ложный характер. Да и вносить в них ложные сведения их авторам порой просто нет никакого смысла. Например, какой был смысл автору «Нового летописца» вносить в него сведения, порочащие Бориса Годунова? Никакого, ведь царствование Бориса уже давно ушло в прошлое, наследников у него не осталось. (Вот, другой пример: в 1613 году Земским собором был издан официальный государственный акт: «Утверждённая грамота об избрании на Московское государство Михаила Феодоровича Романова». В тексте этого исторического документа приведены слова Марии Нагой, которая прямо обвиняет Бориса Годунова в убийстве её сына: «…сын её царевич Дмитрий на Угличе повелением Бориса Годунова, яко незлобливый агнец, заклан был». Однако, кроме данных слов, более ничего плохого о правлении царя Бориса в грамоте не сказано, в ней, наоборот, отмечено, что оно было «благочестиво». То есть уже на момент призвания на царство дома Романовых какая-либо политическая необходимость поливать грязью давно почившего в бозе Бориса Годунова отсутствовала – если бы ситуация была иной, то уж в грамоте точно не подчеркнули бы «благочестивого» правления последнего. А ведь «Новый летописец», завершающий свой исторический рассказ 1630 годом, был написан, как минимум, на 17 лет позже этой грамоты!!!).
Кстати, на анализе «Нового летописца» мне стоит остановиться подробней, ибо очень уж он информативен и в тоже время согласуется с другими обвиняющими Годунова в преступлении документами, подтверждая тем самым их правдивость (данный анализ и будет моим контрдоводом критикам этой летописи).
Страница «Нового летописца»
Да, в «Новом летописце» её автор допустил несколько явных (хотя и несущественных!!!) фактологических ошибок (в имени Волоховой, в имени её сына и др.). Но это лишь говорит о том, что летописец не был знаком с материалами следственного дела (в противном случае, таких ошибок он бы избежал), а взял интересуемую его информацию из каких-то других источников (допустим, из рассказов очевидцев, которых опросил сам, из попавших к нему в руки документов, которые до сегодняшнего дня не дошли, а, может, он лично был свидетелем того, о чём написал, ну и т.д.). При этом есть основания полагать, что используемые им источники были реальными, то есть то, что им писалось в летописи, не было его выдумкой. Такой вывод возможно сделать в связи с тем, что некоторые упоминаемые в летописи сведения перекликаются со сведениями из других исторических документов. Например, содержащееся в «Новом летописце» описание возникших в Угличе после смерти царевича Дмитрия массовых беспорядков почти полностью совпадают с их описанием, имеющимся в материалах следственного дела, хотя с ними, как я уже сказал, летописец ознакомлен не был. Однако есть совпадения и поинтересней!
Так, в «Новом летописце» отмечается, что, до того как царевич Дмитрий был зарезан, предпринимались попытки его отравить. Летописец не одинок в упоминании этих попыток! Уже цитируемый мною ранее Джайлс Флетчер писал: «Жизнь царевича [Дмитрия] находится в опасности от покушений со стороны тех, которые простирают свои виды на обладание престолом в случае бездетной смерти царя. Кормилица, отведавшая прежде него какого-то кушанья, как я слышал, умерла скоропостижно». (Если данная, дошедшая до Флетчера информация, соответствовала действительности, то тогда, получается, у царевича Дмитрия до Арины Тучковой была другая кормилица).
Убийство царевича Дмитрия (икона ХVII века )
В «Новом летописце» сообщается, что Григорий Годунов, Никифор Чепчугов, Владимир Загряжский отвергли поступившее к ним от Бориса Годунова и его «советников» предложение убить царевича Дмитрия, что обернулось для них неприятностями (первого годуновский клан стал чуждаться, в отношении второго и третьего он содеял «многие беды и напасти»). Есть косвенные подтверждения этим летописным сведениям! Так, ещё в бытность Советского Союза историки В.И.Корецкий (годы жизни: 1927-1985) и А.Л.Станиславский (годы жизни: 1939-1990), проведя соответствующую исследовательскую работу, установили, что Григорий Годунов действительно оказался не у дел между 1590 и 1592 годами – к активной государственной деятельности в этот период он не привлекался. Имеются документы, свидетельствующие о том, что Никифор Чепчугов и Владимир Загряжский в то самое примерно упомянутое в летописи время подверглись опале, выразившейся в ухудшении их служебного статуса: Чепчугов в 1589 году был понижен с воеводы до стрелецкого головы (в этой должности в 1590 году он принял участие в штурме Нарвы), только в 1595 году он вновь был назначен воеводой, но не крупного города (до опалы он служил в Казани), а мелкого и захолустного Алатыря (ныне один из районных центров в Чувашии); Загряжский в 1589 году из дипломата был переведён в воеводы и в качестве такового был отправлен из столицы (Москвы) служить к чёрту на кулички – в Кольский острог, располагавшийся на северном побережье Кольского полуострова, куда можно было тогда добраться только морем (в 1591 году он стал организатором обороны Колы от нападения шведского военного отряда под командованием Ганса Ларссона).
Так выглядел Кольский острог в ХVII веке
Из «Нового летописца» следует, что Михаил Битяговский находился в Угличе не с самого начала пребывания в этом городе Марии Нагой и царевича Дмитрия (то есть с 1584 года), а появился в нём значительно позже — незадолго до гибели последнего (а погиб он, напомню, 15 мая 1591 года). И действительно, так оно и было! Имеются документы, указывающие на то, что ещё 13 января 1590 года дьяк Михаил Битяговский вместе с боярином Ф.И.Мстиславским (умер в 1622 году) и казначеем И.В.Траханиотовым (умер не ранее 1604 года) раздавал денежное жалование служилым людям в городе Владимире, а после этого принял участие в начавшейся в том же году войне России со Швецией. Получается, успеть поруководить земскими делами в Угличе и позаведовать там хозяйством вдовствующей царицы Битяговский и вправду мог только относительно недолгое время.
Достоверный характер «Нового летописца» подтверждается также и логикой действий Марии Нагой на месте гибели царевича Дмитрия. Почему она стала избивать поленом именно Василису Волохову, а не ту же Арину Тучкову? Да потому что последняя и так была избита да полусмерти Данилом Битяговским и Никитой Качаловым, в связи с чем лежала, «как мёртвая» (то есть без сознания), на земле, что не давало вдовствующей царице явного повода подозревать её в чём-либо плохом.
Избиение Арины Тучковой и убийство царевича Дмитрия (церковный рисунок ХVIII века)
Ну а что можно сказать относительно материалов следственного дела? Берусь утверждать, что дело это (историки назвали его Угличским делом) было сфальсифицировано (как говорится, шито белыми нитками) и потому содержащиеся в его материалах сведения совершенно точно в очень значительной их части носят ложный характер. Такой вывод мне позволяют сделать следующие обстоятельства.
Я уже ранее приводил зафиксированные в материалах следственного дела показания кремлёвских детей, нянек, стряпчего Юдина, подключников Ларионова, Иванова, Гнидина и обратил внимание на то, что они по ряду важных моментов не имеют аналогичного друг другу характера. Но, если одно и то же событие свидетели описывают по-разному, то, значит, как минимум, кто-то из них даёт ложные показания – тут сомнений быть не может. Однако в данном случае (я повторюсь), учитывая упомянутое выше заключение профессора Харитонова и мой приведённый выше анализ гипотетических вариантов механизма ранения царевича, имеются твёрдые основания полагать, что все без исключения (!!!) названные свидетели дали ложные показания, как минимум, по вопросу возникновения ножевого ранения у Дмитрия.
Кроме того, о ложности показаний Василисы Волоховой, стряпчего Юдина и фактически вторящих ему подключников Ларионова, Иванова и Гнидина, согласно которым, царевич Дмитрий «накололся» на нож не сразу, а, уже находясь на земле и содрогаясь в приступе эпилепсии, указывает их весьма неправдоподобный характер. Как мог Дмитрий в ситуации, описанной Волоховой, Юдиным и, якобы со слов Петруши Колобова, Ларионовым, Ивановым, Гнидиным, наколоться на нож, когда он находился в окружении целых трёх (!!!) нянек: Тучковой, Самойловой и самой Волоховой? По-любому три взрослых женщины имели возможность блокировать движения бьющегося в судорогах восьмилетнего (!!!) ребёнка и не допустить того, чтобы он нанёс себе ранение ножом. Да что там три, это была способна сделать даже одна нянька! Поэтому представить себе, что всё на самом деле обстояло так, как об этом рассказали в своих показаниях названные выше свидетели, я тоже не могу.
Царевич Дмитрий с ножом под присмотром трёх нянек (современная живопись). Как они могли его не уберечь?!
Неправдоподобными, а значит, наверняка ложными являются и показания кремлёвских детей, нянек, стряпчего Юдина о том, что царевич Дмитрий якобы играл ножом «в тычку». Василиса Волохова, согласно материалам следственного дела, говорила: «…сего года, в великое говенье (то есть в начале апреля 1591 года), та же над ним (то есть над царевичем Дмитрием) болезнь была — падучий недуг и он поколол сваей (то бишь гвоздём) и матерь свою — царицу Марью». Снова принимая во внимание заключение профессора Харитонова, можно утверждать, что Волохова наврала следователям о причинении царевичем ранений гвоздём своей матери. Но, абстрагируемся от этого факта. Допустим, Волохова, сказала правду: совсем недавно с царевичем в ходе эпилептического припадка уже имел место опасный инцидент с острым предметом. Но тогда как после этого Василиса Волохова могла разрешить ему играться с ножом? Ну она что совсем дурой была?! Не могу себе представить, чтобы дуре кто-то (та же Мария Нагая) позволил бы нянчиться с царским (!!!) сыном, да ещё и страдающим эпилепсией.
(В связи с данными показаниями Василисы Волоховой и странным поведением нянек царевича на месте его ранения будет не лишним привести выдержку из показаний Андрея Нагого: «А на царевиче бывала болезнь падучая, да ныне в великое говенье у дочери его (то есть у дочери Андрея Нагого) [он] руки переел. И у него, Андрея [Нагого], царевич руки едал [то]же в болезни, и у жильцов и у постельниц, как на него болезнь придёт и царевича как станут [они] держать, и он (то есть царевич Дмитрий) в те поры ест [зубами] в беспамятстве за что попадётся». В этих показаниях надо обратить внимание на следующее: во-первых, в них Андрей Нагой ничего не говорит о ранении Дмитрием «ныне в великое говенье» гвоздём Марии Нагой – это указывает на то, что самого этого ранения, о котором поведала следователям Василиса Волохова, на самом деле не было; во-вторых, в них Андрей Нагой отмечает, что люди, окружавшие царевича (в том числе няньки – постельницы), были осведомлены о том, как необходимо было действовать в случае возникновения у последнего эпилептического припадка – удерживать его. Однако 15 мая 1591 года почему-то никто из трёх нянек царевича во время якобы случившегося с ним эпилептического припадка удерживать его не стал!!!).
Пономарь бьёт в колокол, а убийцы царевича Дмитрия хотят его остановить (фрагмент иконы ХVIII века)
Также уместным будет заметить, что, учитывая сведения из «Нового летописца», согласно которым Василиса Волохова была сама причастна к убийству царевича Дмитрия, последняя при её допросе следственной комиссией, чтобы выгородить себя, запросто могла дать заведомо для неё ложные показания. (Кстати, из всех свидетелей именно её показания носят самый подробный характер. Ни кажется ли вам, уважаемые читатели, это подозрительным?!).
При ознакомлении с материалами следственного дела сразу бросается в глаза, что следственной комиссией отрабатывалась только одна версия смерти царевича Дмитрия: его нечаянное самоубийство ножом во время эпилептического припадка. Согласно материалам следственного дела, свидетелям в ходе расследования задавался такой вопрос: «Которым обычаем царевича Дмитрия не стало и что [у н]его [за] болезнь была?». Уже в этом вопросе свидетелям сразу делался намёк на выдвинутую следственной комиссией версию о прямой связи смерти царевича с его болезнью. Допрашиваемым лицам говорить что-то вразрез данной версии было опасно. Например, Михаил Нагой на допросах сразу стал утверждать, что царевич был убит (зарезан) Осипом Волоховым, Никитой Качаловым и Данилом Битяговским. За это он был подвергнут пыткам, но, проявив мужество, продолжал настаивать на версии умышленного убийства (в материалах дела только его показания однозначно отрицают самоубиение царевича, все другие лица в своих показаниях данное самоубийство либо подтвердили, либо, как минимум, не опровергали его, что в дальнейшем дало основания не обращать внимания на показания Михаила, которые были даже выгодны следователям, поскольку создавали видимость объективности проведённого расследования – мол, свидетели говорили всё, что хотели). Получается, была лишь одна возможность избежать пыток на допросах: не подвергать сомнению самоубиение царевича; и этой возможностью допрашиваемые лица, судя по тому какие показания они давали, активно пользовались.
Допрос с пристрастием
Бесцеремонное давление следственной комиссии на свидетелей подтверждает написанная в конце ХVII века русская летопись с длинным названием «Сказание о царстве государя царя и великого князя Фёдора Иоанновича и о убиении брата его царевича Димитрия и о царствии прелестника и святоубийцы Бориса Годунова и о прелести злопроклятого еретика Гришки Отрепьева». В части повествования о смерти царевича Дмитрия она близка к содержанию «Нового летописца», но добавляет сведения о методах проводимого следственной комиссией расследования. Так, в ней указано, что член следственной комиссии Андрей Клешнин (то есть человек, который согласно этой летописи и «Нового летописца» являлся организатором убийства царевича!!!) «начал рыкать на граждан (то есть на допрашиваемых лиц), аки лев», когда те говорили ему правду. После этого угличане, убоявшись «страху и смерти, все умолкли и только говорили: истинного дела мы не ведаем, тут не были». Клешнин же «повелел тотчас речи их писать по своему проклятому умыслу и велел к тем речам руки [граждан] (то есть допрашиваемых лиц) прикладывать, а кои не хотели руки прикладывать, тех разослал по дальним городам в оковах». Вполне допускаю, что данные сведения правдивы, ведь какой-либо контроль и надзор за деятельностью следственной комиссии отсутствовал, что порождало реальную возможность злоупотребления полномочиями со стороны её членов.
Даже в тех случаях, когда свидетели все-таки решались пусть осторожно, но хоть как-то обозначить в своих показаниях убийство царевича, следователи копнуть глубже не пытались – им сие было неинтересно. (Например, архимандрит Феодорит сообщил на допросе, что от монастырских слуг и посадских людей он узнал, «будто царевича Дмитрия убили». Однако следователи ни имён этих монастырских слуг, ни имён этих посадских людей у архимандрита спрашивать не стали, хотя допрос данных лиц, возможно, мог и пролить свет на тайну гибели Дмитрия).
Так выглядели подписи свидетелей-угличан
При ознакомлении с материалами следственного дела складывается впечатление, что следственная комиссия, выясняя обстоятельства смерти царевича Дмитрия, сознательно не хотела устанавливать истину. На это указывают следующие факты.
Так, в ходе расследования дела было допрошено много свидетелей, но все без исключения допросы носили крайне поверхностный характер (в том числе и Михаила Нагого – почему у него возникла непоколебимая уверенность в том, что царевич Дмитрий был действительно зарезан, из его показаний неясно), записанные показания в лучших случаях умещались в несколько строчек (в худших — в несколько слов), порой, как я уже говорил, свидетели допрашивались не по одиночке, а целыми группами, что также вредило глубине расследования. Выше я уже приводил показания дворцовых истопников (были допрошены группой), губного старосты Муринова, у которых следователи не удосужились выяснить источник их осведомленности. Но это далеко не единичные примеры — материалы следственного дела изобилуют ими.
Между показаниями важнейших свидетелей имелись противоречия (о них я написал в начале статьи), которые следственная комиссия проигнорировала. Правда, эти противоречия можно расценить как малозаметные. Однако было одно противоречие, которое бросалось в глаза сразу, но тем не менее следователи на него тоже не отреагировали. Так, когда допрашивались кремлёвские дети, им был задан вопрос: «Кто в те поры за царевичем были?». И дети, как следует из материалов следственного дела, ответили: «Были за царевичем в те поры только они, четыре человека (то есть четверо детей), да кормилица (то есть Арина Тучкова), да постельница (то есть Мария Самойлова)». Но ведь тогда выходит, дети не подтвердили нахождение возле царевича ещё и его мамки Василисы Волоховой, которая в своих показаниях сама об этом говорила! Почему дети не вспомнили о ней? Может, самих детей там не было? Увы, следователи данными вопросами не озадачились.
Избиение Арины Тучковой и убийство царевича Дмитрия (церковный рисунок ХIХ века)
Отсутствуют в материалах следственного дела и сведения о главном вещественном доказательстве — ноже, которым была причинена рана царевичу Дмитрию. Никаких данных о том, что нож был найден, нет (хотя следователям его, конечно, также необходимо было найти и осмотреть, ведь он мог иметь такой вид, что сразу стало бы понятно: дети играть им «в тычку» никогда бы не стали; на худой конец, при отсутствии возможности осмотреть нож, следователям надо было установить его характеристики путём допросов свидетелей). Если бы нож действительно находился в руке Дмитрия, то, в принципе, он никуда не должен был деться с места его гибели. Мог остаться на месте преступления и нож убийцы, поскольку, если верить «Новому летописцу», Осип Волохов нож, которым он ранил царевича, сразу же бросил. Однако следственная комиссия ножом озадачивать себя снова не стала. Она либо не захотела его искать, либо искала, но не нашла, либо нашла, но скрыла данный факт – каждый из названных вариантов выглядит подозрительно. Ни одного вопроса относительно того, что представлял из себя нож, следователи тоже никому не задали. Очень подозрительно!
Как ни удивительно, но по делу не была допрошена Мария Нагая и это несмотря на то, что она на месте гибели царевича Дмитрия сразу назвала лиц, которыми, по её мнению, он был убит. Как следователи могли не допросить её?! Ведь очень логичным было бы поинтересоваться у неё, почему именно названных ею лиц она посчитала убийцами своего сына. Сейчас нередко высказывается мнение, что, мол, Марию Нагую ввиду того, что она была пусть и вдовствующей, но всё-таки царицей, следователи не имели права допрашивать (типа она обладала юридическим иммунитетом на допросы). Но сии доводы – полная ерунда! Во-первых, закона, наделявшую царицу таким иммунитетом, не существовало. Во-вторых, традиция, наделявшую царицу таким иммунитетом тоже отсутствовала, ибо сама ситуация, когда появилась необходимость допросить царицу, была уникальной (ранее таких ситуаций никогда не возникало). В-третьих, следователи могли просто предложить Марии Нагой добровольно дать показания по делу и высказать доводы в свою защиту, а уж она сама бы решила, говорить ей что-то или нет (на такое предложение она, в принципе, могла и откликнуться, ибо ей, хоть она и была царицей, грозило реальное наказание!!!) – однако ничего подобного следователи ей не предложили. Так что возможность получить с Марии Нагой показания по делу у следователей была, но они сами не пожелали её допрашивать. В тоже время, надо заметить, что и возможность её запугать, заставить молчать, у них тоже имелась! По всей видимости, именно из-за страха за собственную судьбу Мария Нагая, присутствуя на допросах некоторых свидетелей (той же Василисы Волоховой) не задала им ни одного вопроса (что уже само по себе странно – погиб её сын, на которого она возлагала огромные надежды и смерть которого она восприняла очень тяжело, а у неё не возникло ни одного (!!!) вопроса к очевидцам его гибели).
Мария Нагая указывает на убийц царевича Дмитрия (современная живопись)
Помимо показаний Марии Нагой, в следственном деле отсутствуют показания и многих других лиц, которые могли бы пояснить события 15 мая 1591 года и обосновать версию об убийстве царевича Дмитрия. Так, в ходе расследования не был допрошен соборный сторож Максим Кузнецов, который, согласно материалам следственного дела, первым стал бить в набатный колокол (позже за этим делом его сменил соборный пономарь Федот Огурец). Теоретически, Кузнецов, ежели именно он начал колокольным звоном созывать в кремль горожан, мог лично видеть, как и кем был убит царевич Дмитрий (кстати, то, что звонарь сам видел «погибель», царевича утверждается в «Новом летописце»!!!). Также в материалах следственного дела отсутствуют показания множества иных лиц, имевших, согласно тем же материалам, касательство к событиям 15 мая: сторож Евдоким, дегтярник Филя, мыльник Васька, холщевник Семейка, сапожник Тит, посадские люди Василий Ильин, Никитка Гунбин, Тихон Быков, Степанка Полуехтов и др. Всё это тоже даёт основания говорить, что следователи допрашивали лишь удобных им свидетелей. (Конечно, можно предположить, что бумаги с их показаниями просто утерялись, ведь до историков дошла только часть материалов следственного дела. Но такое объяснение малоубедительно. Во-первых, материалы следственного дела сохранились почти полностью – отсутствует буквально несколько листов. Во-вторых, учитывая большое число обозначенных выше лиц, трудно поверить, что в сохранившейся части следственных материалов показаний хотя бы некоторых из них нет чисто случайно. Например, согласно упомянутому мною ранее Авраамию Палицыну (кстати, в своей «Истории в память впредъидущим родом» он тоже написал, что царевич Дмитрий был убит по прямому наущению Бориса Годунова!!!), по результатам расследования было казнено 200 угличан. Однако в материалах дела нет показаний ни одного впоследствии казнённого лица! Ну хоть показания кого-то из них должны же были сохраниться! Ну а если их в материалах дела нет вообще, то, скорей всего, отсутствуют они в них не просто так).
Репрессии в Угличе после проведённого в нём расследования (художник Н.П. Комаров)
Вообще, следственную комиссию куда больше интересовало не установление обстоятельств смерти Дмитрия, а поиск доказательств, подтверждающих, вину Нагих в массовых беспорядках, разгоревшихся в Угличе сразу после гибели царевича, и сбор доказательств этих беспорядков. Именно поэтому следователи начали расследование вовсе не с допросов тех лиц, которые якобы являлись очевидцами ранения царевича, а с тех, кто очевидцем данного ранения не был (первым был допрошен городской приказчик Русин Раков, ставший усердно давать показания против Михаила Нагого, вторым был допрошен сам Михаил Нагой). Следователи на славу постарались, выясняя даже мелкие подробности бесчинств толпы, имевших место 15 мая 1591 года. Например, из материалов следственного дела следует, что в ходе данных бесчинств с супруги Михаила Битяговского – Авдотьи была сорвана одежда и её, прилюдно унижая, горожане голой вытащили из своего дома на улицу («ободрав [её], нагу и простоволосу поволокли на двор»). То есть фиксировать такие обстоятельства следователи находили обязательным, а подробно, во всех деталях, восстановить картину гибели царевича – нет!
Всё изложенное выше свидетельствует о явной необъективности и плохо скрытой тенденциозности проведённого следственной комиссией расследования. Могло ли это быть случайным? Нужно быть очень наивным, чтобы так полагать.
Угличане забивают камнями убийц царевича Дмитрия (фрагмент иконы ХVII века)
Историки-апологеты Бориса Годунова часто указывают на то, что если бы последний был причастен к гибели царевича Дмитрия, то, чтобы уйти от ответственности за данное злодеяние, он не пошел бы по такому сложному пути, как проведение расследования. Данный довод, по меньшей мере, странен. А как должен был поступить Борис Годунов, чтобы отвести от себя подозрения? Как ни крути, а официально разобраться в смерти царевича необходимость имелась. И другого способа, кроме проведения расследования, было не придумать. Если бы Годунов не организовал расследования, то это, как минимум, умалило бы его политически авторитет и в будущем могло плохо сказаться при решении вопроса об избрании его царём.
Историки-апологеты Бориса Годунова, доказывая невиновность последнего в смерти царевича Дмитрия, также часто указывают на то, что следственную комиссию возглавил Василий Шуйский, питавший к Борису недобрые чувства. Но данный довод просто смешон! Да, князь Василий Шуйский, принадлежащий к суздальской ветви рода Рюриковичей (то есть, он являлся хоть и дальним, но всё же кровным (!!!) родственником царевича Дмитрия — представителя московской ветви рода Рюриковичей), относился к Борису Годунову, мягко говоря, без пиетета, ибо воспринимал Годунова как «худородного» (в плане происхождения) выскочку. Но Годунов был тогда фактическим правителем России! А кто был в ту пору Василий Шуйский? В сравнении с Годуновым – мелким тараканом, раздавить которого у того имелась масса возможностей! И Василий Шуйский не мог не понимать сей опасности: в 1586 году за поддержку идеи своего родственника Ивана Шуйского развести царя Фёдора с Ириной Годуновой он уже подвергался с подачи Бориса Годунова на некоторое время царской опале: лишился должности воеводы в Смоленске и был отправлен в ссылку. (В тоже время назначение Василия Шуйского главой следственной комиссии создавало мнимую видимость её антигодуновской настроенности, что было очень выгодно Борису Годунову!!!).
Князь Василий Шуйский в 1606 году (на картине Шимона Богушевича — написана около 1613 года)
Остальные члены следственной комиссии (чиновники Андрей Клешнин и Елизар Вылузгин) к Борису Годунову были более чем лояльны, ибо их государственная карьера, а также получаемые за свою государственную службу награды полностью зависели от него (при этом, опять же не надо забывать, что Андрей Клешнин, согласно «Новому летописцу», являлся организатором убийства царевича Дмитрия!!!). Борис Годунов оценил впоследствии их старания. Известно, что от него Андрей Клешнин за расследование Угличского дела получил в дар село Печерники. Елизару Вылузгину ровно через 10 лет Борис Годунов доверил провести другое громкое расследование — на этот раз о боярах Романовых.
Митрополит Геласий (если всё-таки считать его членом следственной комиссии) был человеком первого русского патриарха Иова, а вот тот был сторонником и близким сподвижником Бориса Годунова, поскольку именно Борис продвинул идею введения патриаршества на Руси и поспособствовал назначению в 1589 году самого Иова на пост патриарха.
Патриарх Иов (портрет ХVII века)
Поэтому можно со стопроцентной уверенностью утверждать, что все без исключения члены следственной комиссии были марионетками в руках Бориса Годунова и потому ну никак не могли провести объективного и честного расследования. (Кстати, то, что объективного и честного расследования не было, впоследствии открыто признал и сам Василий Шуйский. Он, после свержения с царского трона Лжедмитрия I и в период уже своего царствования, неоднократно говорил, что выводы следственной комиссии были ложными, на самом деле царевич Дмитрий был убит по прямому указанию Бориса Годунова!!!).
Василий Шуйский в его бытность царём (рисунок из царского титулярника 1672 года)
На то, что следственное дело было сфальсифицировано, указывает и одно из наказаний, назначенное по итогам его расследования многим участникам массовых беспорядков в Угличе: отрезание языка. С чего это вдруг им решили отрезать языки? Видимо, из опасений власти (то бишь Бориса Годунова), что они могут в будущем рассказать людям правду о том, что видели своими глазами и (или) слышали собственными ушами (поведать они её могли только путём устного рассказа, поскольку наверняка были неграмотными и изложить свои воспоминания письменно были не в состоянии). А что эти несчастные могли видеть? Например, длинную резаную рану на горле царевича Дмитрия, явно указывающую на то, что он был именно убит (возможно, поэтому толпа так легко и пришла в ярость – у неё просто не возникло повода засомневаться в совершённом убийстве). А что они могли слышать? Например, какие-то пояснения Марии Нагой относительно того, почему она считает, что царевич Дмитрий был убит именно Осипом Волоховым, Данилой Битяговским и Никитой Качаловым. В принципе, она могла сказать им, что убиение Дмитрия произошло на её глазах. (А почему бы нет?! О том, что она сама видела гибель своего сына, прямо говорится в письме упомянутого мною выше Джерома Горсея, адресованном лорду Уильяму Берли (годы жизни: 1521-1598): «…случилось величайшее несчастье: юный князь 9-ти лет, сын прежнего императора и брат нынешнего, был жестоко и изменнически убит; его горло было перерезано в присутствии его дорогой матери, [вдовствующей] императрицы; случились ещё многие столь же необыкновенные дела, которые я не осмелюсь описать не столько потому, что это утомительно, сколько из-за того, что это неприятно и опасно. После этого произошли мятежи и бесчинства». Причём эти сведения не противоречат содержанию «Нового летописца»!!!). Теоретически, Мария Нагая могла объявить сбежавшейся толпе, что имена убийц назвал ей умирающий Дмитрий. (Возможность того, что царевич мог сообщить ей данную информацию, исключать нельзя, ведь, согласно «Новому летописцу», он умер не сразу. Об этом также говорил в ходе допроса Григорий Нагой: прибежав с братом Михаилом во двор, они увидели, что «царевич ещё жив был и при них преставился». О том, что раненный Дмитрий умер не моментально, отметила в своих показаниях и Василиса Волохова: «…и било его [после ранения] долго». Если верить «Новому летописцу», эпилептического припадка у Дмитрия не было, а значит, после ножевого ранения, он, в принципе, мог успеть что-то сказать).
Лорд Уильям Берли (прижизненный портрет)
На фальсификацию следственного дела также указывает и то, что Мария Нагая «за недосмотрение за сыном» была пострижена в монахини и отправлена в монастырь, но почему-то няньки её сына, допустившие, согласно материалам дела, ничуть не меньшее, чем она, «недосмотрение» за ним, наказания не понесли. (Кормилица Арина Тучкова в своих показаниях без каких-либо обиняков сама признала себя виновницей произошедшего несчастья: «И она (то есть Арина Чуйкова) того (то есть царевича Дмитрия) не уберегла»!!!). По всей видимости, Борис Годунов, прекрасно зная, что на самом деле никакого «недосмотрения» со стороны нянек не было, положительно оценив дачу ими выгодных ему заведомо ложных показаний, решил не подвергать их карам.
Мария Нагая после её ссылки в монастырь (прижизненный портрет)
Таким образом, имеются исторические документы (летописи и др.), прямо свидетельствующие о том, что царевич Дмитрий был убит по заказу Бориса Годунова, имеются материалы следственного дела, свидетельствующие о том же косвенно (даже несмотря на то, что имя Годунова в них не упоминается вообще – видимо, никто не осмелился произнести его имя вслух, либо, если даже кто-то и осмелился, следственная комиссия не отважилась записать такие слова!!!). Помимо этого, есть огромный комплекс не вызывающих сомнений исторических знаний о внутриполитической ситуации в России и персоналиях того времени, дающих весомые основания отнестись с доверием к содержащимся в обозначенных выше документах сведениям о непосредственной причастности Годунова к умышленному убийству царевича. Так можно ли, оценив всё это в совокупности, сделать вывод о доказанности виновности Годунова в лишении жизни Дмитрия. Считаю, да: можно утверждать, что в данном убийстве главным виновником являлся именно Борис Годунов (кем конкретно был зарезан царевич Дмитрий для истории не столь важно). Точка!
Борис Годунов, чтобы стать монархом, совершил преступление. Ему удалось избежать за него наказания земным законом. Но зато он был наказан Богом: тот так и не дал ему создать своей царской династии. После внезапной кончины царя Бориса судьба его ближайших родственников оказалась ужасной…
Скоропостижная смерть Бориса Годунова в 1605 году (художник К.В.Лебедев)
Жена (уже вдова) — царица Мария и сын Фёдор, успевший побыть на троне самый короткий из всех русских царей срок, были жестоко убиты сторонниками Лжедмитрия I.
Последние минуты жизни вдовы Бориса Годунова и их сына Фёдора (художник П.Е. Коверзнев)
Дочь Бориса Годунова — царевна Ксения (годы жизни: 1582-1622) стала наложницей Лжедмитрия I, а после была пострижена в монахини, коей и закончила свои дни.
Лжедмитрий I и Ксения Годунова (художник Н.В.Неврев)
Однако и вся Россия за содеянное Годуновым кровавое злодеяние заплатила дорого: политическим хаосом и смертной нивой Смутного времени. Пусть это будет уроком тем политикам, кто уже в России ХХI века обуреваемый личными амбициями вожделеет о власти и, наплевав на всё, рвётся к ней. Пусть они тысячу раз подумают: а стоит ли?
Если вам понравилась статья, не забудьте поставить лайк! Комментарии к статье приветствуются! Если вы желаете получать уведомления о моих новых статьях, сделайте соответствующую подписку на сайте «Эрудит».
10 августа 2025 года
ПОСЛЕСЛОВИЕ: ДАМЫ И ГОСПОДА, РЕКОМЕНДУЮ ОЗНАКОМИТЬСЯ С МОЕЙ СТАТЬЁЙ, КОТОРУЮ Я ПОСВЯТИЛ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОТЦА ЦАРЕВИЧА ДМИТРИЯ — ИВАНА ГРОЗНОГО. НАЗЫВАЕТСЯ ОНА: «ОПРИЧНИНА ИВАНА ГРОЗНОГО — ЧТО ЭТО БЫЛО ЗА ЯВЛЕНИЕ?» 18+. НАХОДИТСЯ ДАННАЯ СТАТЬЯ НА САЙТЕ «ЭРУДИТ»
С уважением, Иван Правдолюбов
P.S. Иллюстративный материал заимствован из общедоступных ресурсов Интернета, не содержащих указаний на авторов (кроме упомянутых выше) этих материалов и каких-либо ограничений для их заимствования.
«ДИТЁМ»
Грамотей… Ха-ха-ха!!!
Уважаемый Граммар-Наци, грамотей — это грамотный человек, но сие к Вам не относится. Дитё — это ребенок. В творительном падеже данное слово пишется так: дитём. Если Вы мне не верите, то убедитесь в моей правоте, перейдя вот по этой ссылке на Викисловарь: https://ru.wiktionary.org/wiki/%D0%B4%D0%B8%D1%82%D1%91 .
Правдолюбов, «Дитё» (средний род) — разговорная (формально неправильная) форма существительного «дитя». Классическая форма склонения слова «дитя» такова:
Им. — дитя, Родительный — дитяти, дательный — дитяте, Винительный — дитя Творительный — дитятей, Предложный — 0 дитяте. То что дается в Википедии, относится не к слову «дитя», а к легализованной (причисленной к литературному русскому языку) его простонародной форме «дитё».
Уважаемый «, а почему я в своей статье не вправе был использовать простонародную форму («дитë»)? Считаю, что я вправе был это сделать и если так, то Вы сами в своём комментарии, по сути, признали тот факт, что, используя данную форму, это слово мною было написано правильно.
Нет сомнений — царевич Дмитрий был убит! В русской истории это не единственный случай расправы с заведомо слабым наследником царской короны. Поэтому многие правители России после 1917 года стали держать своих деток как можно дальше от ее столицы (как правило, за границей).
Я считаю, что не надо ворошить историю. Переписывание истории к добру не приведет!
В эпилептическом припадке руки больного всегда вытягиваются вдоль туловища — заявляю это как человек, разбирающийся в данном вопросе. Поэтому царевич Дмитрий не мог во время такого припадка заколоть себя в горло!
Маловероятно, но возможно: при сильном броске нож мог удариться о что-то твердое и неудачно отскочить острием своего клинка царевичу прямо в горло. Тем более метание ножа осуществляют обычно от уровня лица (чтобы лучше прицелится). Угол падения равен углу отражения, в результате этого закона физики получается рикошет, который, я не исключаю, и погубил царевича.
Ответ на комментарий Александра от 05.09.2025. Уважаемый Александр!!! Тогда это был бы не нож, а какой-то мяч-попрыгунчик. Существуют ли такие ножи вообще в природе? Очень сомневаюсь в этом!
Не кажется ли читателям данной статьи подозрительным совпадение имён у Годунова и Ельцина? И тот и другой Борис были ещё те правители — настрадался от них народ, мама не горюй!
Дурачок ты автор. Царевич Димитрий погиб за семь лет до воцарения Годунова. Стать царём в тот год Годунову никак не светило. Что произойдёт дальше он предвидеть не мог. Смерть его была выгодна родовитым боярам, Шуйскому в первую очередь. Он и подослал убийц, а потом он же следствие спустил на тормозах. Так что статья глупая! Годунов никак не мог быть причастен к убийству царевича Дмитрия!
Уважаемый Алексей, вовсе не я, а ты рассуждаешь, как дурак. На это, в частности, указывает отсутствие логики в твоих рассуждениях. Разве в год гибели царевича Дмитрия Василий Шуйский мог стать царём? Конечно, нет, ведь был ещё жив царь Фёдор! Если в год смерти царевича Дмитрия Борис Годунов не мог, как ты утверждаешь, предвидеть, что произойдет через 7 лет, то почему же тогда ты думаешь, что это был способен, предвидеть Василий Шуйский? Опять же, если ты полагаешь (как я понял из твоего комментария), что Василий Шуйский это мог предвидеть, то тогда почему этого никак не мог предвидеть Борис Годунов — разве он был глупей Василия Шуйского?
Уважаемый автор, зачем же тогда было убивать царевича Алексея, если никто ничего не мог предвидеть? Шуйский как самый родовитый и мог стать царём после Федора (кстати, он им и стал в своё время), но никак не безродный Годунов. Неужели тебе не хватает твоего скудного умишка, чтобы хоть что-то сообразить?
Уважаемый Алексей, я нигде не указывал, что никто ничего не мог предвидеть! Это именно ты в своём комментарии от 02.10.2025 написал, что Борис Годунов в год гибели царевича Дмитрия не мог предвидеть, что произойдёт после смерти последнего. Я же в своей статье, наоборот, утверждаю, что Борис Годунов как раз-таки это мог предвидеть. В своём ошибочном суждении ты не учитываешь, что Борис Годунов хотя и был неродовитым боярином, но, в отличие от Василия Шуйского, являлся шурином царя-дебила Василия Ивановича и уже тогда был фактическим правителем России (Федор Иванович играл для него лишь роль ширмы и политического инструмента). При таком раскладе вовсе не Борису Годунову, а именно Василию Шуйскому не светило тогда стать царём. Возможность стать царём у Василия Шуйского появилась значительно позже: уже только после смерти царя Бориса Годунова, убийства царя Фёдора Годунова, убийства царя Лжедмитиия Первого. А вот эти обстоятельства Василий Шуйский действительно никак не мог предвидеть. А раз он их не мог предвидеть, то как раз именно ему, а вовсе не Борису Годунову в 1591 году и не было смысла убивать царевича Дмитрия. Так что в твоих комментариях логика, увы, отсутствует. Поэтому скудный умишко демонстрируешь именно ты, а не я!
Жаль, что в статье не обсуждена следующая версия случившегося:
дети поссорились во время игры, возникла потасовка, в ходе которой они нечаянно зацепили ножом царевича.
Спасибо автору статьи за рассказ. Очень увлекательно!
p.s. Любопытно, сколько IQ у автора?
Уважаемый Валерий, приведённую Вами в комментарии версию гибели царевича Дмитрия я в своей статье не обсудил, так как в дошедших до наших дней письменных источниках никаких намёков на неё не имеется. Свой lQ я, увы, никогда не измерял.
Извините, Иван Правдолюбов, но я не могу представить себе киллера, решившегося «работать» в присутствии мамок и посторонних детей, ведь ему непосредственно перед тем, как убить царевича Дмитрия, нужно было отвлечь внимание и мамок, и детей! По-моему, если уж возникла необходимость убить царевича, то киллеру проще было придумать что-нибудь типа «случайно» упавшего на голову царевича кирпича.
Уважаемый аноним, моя версия такая: в момент убийства царевича Дмитрия никаких детей рядом с ним не было. Показания детей о том, что они были рядом с царевичем, сфабрикованы следователями! На это, в частности, указывает то, что дети в своих показаниях не указали одно очень важное обстоятельство, а именно, что во время ранения царевича рядом с последним находилась Волохова (а она как раз-таки в этот момент была при нём — данный факт ни у кого из историков не вызывает сомнений). Ввиду отсутствия детей «киллеру» не было нужды отвлекать их внимание. Ну а совершить убийство в отсутствие нянек царевича «киллеру’ было крайне затруднительно, поскольку няньки при царевиче находились круглосуточно. Поэтому хошь-хошь, а «киллер» просто вынужден был действовать в присутствии нянек.
Благодарю автора за отличную статью — все в ней понравилось, успехов!
По прошествии стольких лет тайну гибели царевича Дмитрия раскрыть трудно.
Есть правило разжимать зубы эпилептика во время припадка ножом, чтобы он не откусил себе язык. Возможно, во время такой попытки царевич Дмитрий ненароком и был смертельно ранен.
Со дня гибели царевича Дмитрия прошло так много времени, что истину уже никак не установить.